Питер Дэвид - Сэр Невпопад и Золотой Город

Тени закричали в один голос — жутко, неприятно знакомый — и попятились еще дальше, обескураженные. Я выхватил меч и закричал:

— Ну же, презренные глупые забияки! Посмотрим, из чего вы сделаны!

Они, словно одна большая черная волна, легким движением развернули своих лошадей и ускакали прочь. Я стоял и смотрел им вслед — они, поджав хвосты, бежали, бежали назад в Золотой город. Я смотрел на них до тех пор, пока они не превратились просто в пятнышки, тающие вдали.

Тогда я повалился на землю и начал хохотать, а потом смех сменился слезами и я рыдал, покуда не почувствовал себя совсем опустошенным.

Солнце не вставало, что ничуть меня не удивило. Я понимал, что ехал долго, но не думаю, что провел в пути целую ночь. Однако все это было не важно. Призраки не знали, когда восходит солнце, но их так ужасала сама возможность, что они предпочли убраться с глаз прежде, чем огромный пылающий шар совершит свой ежеутренний выход. Я сидел в пустыне, смотрел на восток и ждал. Я догадался, что Золотой город лежит на востоке, и без всякой особой причины считал такое совпадение несколько забавным.

Так я и сидел там, и через какое-то время стало видно, как над горизонтом начинается восход. В этот момент я понял, что сзади ко мне кто-то подходит. Меня насторожили мерные звуки "цок-цок" — стук лошадиных подков, — но поступь была совсем не такой, как у животных, на которых ездили призраки. Эти предполагали вес и форму. Они были настоящие.

Я обернулся и увидел, что на коне бледном ко мне подъезжает всадник. На нем был длинный черный плащ, капюшон которого закрывал лицо. Всадник подъезжал все ближе и ближе, и я, наклонив голову, следил за его приближением.

— Эй! — наконец окликнул я всадника.

Человек заставил лошадь остановиться в нескольких футах от меня и, перебросив ногу через луку седла, ловко спешился. Занятно, но в тот миг, когда человек слезал с лошади, я понял, кто это.

— А, это ты, — произнес я.

Сброшенный на спину капюшон открыл лицо Шейри с горящими черными глазами. Она смотрела на меня, а я придирчиво рассматривал ее.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил я плетельщицу. — Что-то выглядишь ты неважно.

— Нет-нет, я в полном порядке, — отвечала Шейри. — Ты и не представляешь, что мне пришлось пережить. Не представляешь… О-ох! — У нее сорвался голос. — Но ты узнаешь. О да, ты еще узнаешь.

— Неужели? — вежливо спросил я.

Она кивнула и, сунув руку в складки плаща, вытащила кинжал. Должен сказать, это было впечатляющее оружие. Эфес имел весьма оригинальное изображение скелета в воинских доспехах — кажется, его вырезали из настоящей кости (но была ли это настоящая человеческая кость, сказать не берусь). Кинжал имел длинное, тонкое, суживающееся к концу лезвие, по краю которого шли руны.

— Ты знаешь, что это такое? — спросила Шейри, и я обратил внимание, что голос у нее стал несколько скрипучим.

Я решился высказать предположение:

— Ножик?

— Не просто нож, — отвечала она с какой-то ненормальной гордостью. — Это… это кинжал Вишины. Единственное в мире оружие, которым можно убить того, кого убить нельзя.

Она повертела кинжал в руках так, что лезвие блеснуло в первом утреннем свете. Солнце, однако, еще не поднялось.

— О-о-о да, признаю, — продолжала Шейри, — сначала ты меня обманул. Когда я пронзила тебя копьем, а ты не умер. Я не могла в это поверить. А потом, чтобы выразить свое презрение ко мне, ты меня отпустил…

— Я не презрение хотел выразить… — начал я.

— Молчи! — выкрикнула она, и я тут же примолк. В ее глазах мелькала какая-то горячечная радость. — А потом… потом я узнала о кинжале Вишины. И я поняла, что он должен стать моим… если я хочу пуститься в опасное и ненадежное приключение. Ах да, — едко закончила она, — ты же не хочешь обо всем этом слушать.

Я немного подумал.

— Отчего же, — наконец сказал я. — Хочу.

Шейри от удивления заморгала.

— Ч… ш… что?

— Я хочу послушать твою историю.

Она облизнула пересохшие губы, выпрямилась. Честно говоря, выглядела она сейчас так, словно вот-вот упадет.

— А, поняла. Это просто увертка. Уловка, чтобы обмануть судьбу.

— Нет.

Мне показалось, что я говорю разумные вещи. Я и правда хочу послушать. То есть, если ты действительно столько всего перенесла только для того, чтобы попробовать меня убить, мне кажется, самое малое, что я могу для тебя сделать, — это выслушать, как тебе все это удалось.

— Но… — Шейри запнулась. — Но ты же никогда не хочешь слушать подобные рассказы!