Сергей Нокс - Обреченные души. Раздор (СИ)

Незваный гость вдруг резко подошёл к разбушевавшемуся лорду, положил руки на стол, медленно наклонился и суровым взглядом впился в пьяные озлобленные глаза своего собеседника.

— Ты наивен и не дальнозорок, если считаешь, что всё упирается в золото, — с неким омерзением пробасил незнакомец.

— Тогда что тебе нужно? — в недоумении спросил Нумерис, избегая взгляда собеседника.

— То, что мне нужно, у тебя вряд ли сыщется, — ответил как-то огорчённо незваный гость, отойдя от стола и встав напротив полыхающего огня в камине, погрузившись в глубокую думу.

— Если ты не желаешь моей смерти, если тебя не интересует золото, тогда чего ты хочешь? — осмелился спросить барон, после минутного молчания.

Собеседник медленно вновь подошёл к столу, взял в руки кубок с вином и, отглотнув из него, дал ответ на вопрос:

— Мне нужен тот, кто поломал мою жизнь, тот, кто обратил в пепел любовь в моем сердце.

— А причём здесь я? — удивлённо прошипел Нумерис.

— Не удивляйся так, я уверен, ты связан с ним, правда, я пока не понял как, но я это непременно узнаю! — пообещал собеседник, поставив на стол осушённый кубок с вином.

— Да я понятия не имею, о чём ты говоришь, кто ты такой и зачем вообще явился сюда! — буркнул непонимающе барон.

— Глупец! — прикрикнул незнакомец.

Нумерис испугался и погрузился в молчание, не решаясь перечить словам незваного гостя.

— Слухи распространяются, как сухие листья по ветру, так что и не думай даже увиливать от ответа, ты меня понял? — требовательным тоном задал вопрос собеседник.

Лорд понимающе кивнул головой.

— Простолюдины Вэтфэльда могут о многом поведать,… думаешь, что сможешь сохранить в тайне всё, что способно испортить твоё имя? — усмехнулся незнакомец, пронзая издевательским взглядом барона.

— Молчишь, хм. Ты лучше расскажи мне, почему крестьяне с южной округи из деревни Бардо стали сторониться тамошней чащобы и как огня боятся идти на кладбища?

Нумерис непонимающе посмотрел на незнакомца и, будто бы набрав в рот воды, по-прежнему молчал.

— Я могу попытаться решить эту проблему, — в полголоса интригующе молвил незваный гость.

Эти слова лучше всякого вина развязал упрямому барону язык, а его глаза вспыхнули огоньком надежды.

— Там безвозвратно начали пропадать люди, около полумесяца тому назад. Сначала две юных девочки из этой южной деревушки, затем пропал дровосек, кажется, он был отцом одной из этих девочек. Неделю назад мы послали двух стражников разузнать, что за чертовщина там происходит, но они не нашли никаких следов.

— А после ещё пропажи были?

— Да вроде бы как не было, — ответил сухо барон.

— Ты уверен? — с подозрением переспросил незнакомец.

— Ах да, два дня назад, утром нашли мясника, вернее то, что от него осталось… брр, такого ещё никогда не было, просто жуть, — вздрогнув, ответил Нумерис.

— Как-то странно, что убийство произошло в городе именно тогда, когда стражники вернулись в город, что-то здесь не так, надо бы поподробнее всё разузнать, — подумал про себя незваный гость, задумчиво преподнеся к губам кубок с вином. — Завтра на рассвете я отправлюсь к южной деревне и проверю кладбища, — заявил незнакомец, залпом осушив бокал, — а сейчас я бы хотел хорошенько выспаться.

— Конечно же, наверху пустует комната, располагайся там, — как-то суетливо бросил барон в ответ.

— Благодарю, — слегка улыбнувшись, ответил незнакомец, хотя в глазах его царило безразличие и некая глубокая задумчивость. Взяв с собой яблоко, незваный гость встал из-за стола и направился к выходу.

— Постой! — вдруг оживлённо прозвучал голос барона, — как же тебя зовут?

— Называйте меня просто Охотником, — не оборачиваясь на собеседника, спокойно отозвался таинственный мужчина и, глухо позвякивая оковкой сапог, отправился спать.

Северный Форлианд — сердце расколотой Тавринии — королевства, обречённого жадностью и властолюбием на внутренние раздоры и мятежи, которые и привели его к неизбежному развалу. Голод гнал многих крестьян в угол, а судьба обручила их жизни со смертью через мучительные болезни и тяжкую судьбу. Требовались люди для чёрных работ в каменоломнях, лесопилках, шахтах и рудниках. Работорговля постепенно разгоралась, как пламя на сухих листьях, захватывая всё большую и большую территорию, становясь настоящей эпидемией, страшнее, чем чума. Человеческая жизнь ценой в несколько золотых… Щупальца мятежа вырывались наружу, жестоко срубаемые клинками государственной власти, которая сама же медленно разлагалась в путах чванливого, лицемерного и завистливого общества, утонувшего в бездонном океане разврата, заговоров и лжи. Однако, это была одна из самых могучих держав в Тавринии; с новоиспеченной религией и мощной армией она была пламенным сердцем торговли во всём Ардоре.