Алексей Изверин - Империя (СИ)

Надо надеть еще скафандр, он немного убережет. Тем более, если в «Поморнике» окажутся неисправными регенераторы воздуха, то без скафандра мне придется туго.

Скафы висели в шкафу, тоже в консерванте. Черт возьми, надо было бы взять те скафы, что хранятся рядом с анабиозными ваннами, они стабильно не испортятся, их все время проверяли. А вот эти — черт их знает, что с ними могло произойти за двести пятьдесят лет. Да еще и пустые, сволочи, ничего в них нет, кроме чистой механики, разве что совсем немного кристаллических схем, для управления самыми-самыми важными вещами. Ни аптечки, ни оружия, просто голый легкий скаф. Даже регенераторы отдельно…

Но даже легкий скаф — это лучше, чем совсем без скафа. Так что выбирать не приходилось. Газовой горелкой, которая висела все тут же, рядом, я снял гель, и поспешно облачился в скаф.

Комп скафа не сразу пришел в себя. Кристаллические схемы прогревались долго, муторно — экранчики зажглись только через три минуты. Но зато ничего не было утеряно, ничего не «слежалось»… Еще бы — как только мы подходили к звездной системе, ремроботы пробежались по всему кораблю и восстановили что смогли. А все ненужное отправилось на переработку.

Наконец комп скафа заработал нормально. Щелкнули защелки, приводя скаф в нормальное состояние, батареи выдали запас энергии — хватит на сутки, я не гордый, а больше пока что не надо, в крайнем случае, подзаряжусь от систем «Поморника»…

Я, двигаясь как незаряженный робот — отвык от скафов, что поделать — подошел к пульту рядом со стенкой шлюза, и внимательно начал изучать индикаторы.

Так, состав воздуха в ангаре — атмосфера присутствует, в самой небольшой концентрации. Большие корабельные регенераторы воздуха сейчас не работают, вся работа по восстановлению атмосферы легла на малые регенераторы и оранжерейный блок. А они весь корабль заполнить не в состоянии, просто не могут. Не для этого сконструированы.

Но вот в шлюзе атмосфера пока еще приемлема, дышать можно, анализатор не выдал каких-нибудь существенных отличий от нормы.

Стерильная воздушная смесь. Дышать долго этой гадостью не рекомендуется, смесь абсолютно стерильна, тут даже влажности нормальной нет. Ну да ладно, мне тут не на пикник располагаться, а регенераторы в «Поморнике» несколько более совершенны.

Шлем закрывать я не стал. Пара регенераторов за спину, они испортиться не могут, хоть тысячу лет простоят, и вперед, поработать над средствами передвижения…

Стальные двери разошлись нехотя, в синеватом пучке света закрутились серебристые пылинки. Уши сразу заполнил грохот, ремроботы ползали по стенам как сумасшедшие, выправляя фермы. Пара роботов в углу кантовали какие-то ящики, выстраивая их ровными рядами. Черт побери, что за гадость еще на стартовом столе?

Я дернулся к наручи скафа, и тут же опомнился. С пульта управления можно отдать все необходимые приказы ремроботам, они разберут этот хлам, но у меня просто нет времени на это. Главное — это «Поморник». Ящики эти чертовы сдует, а вот «Поморнику» вряд ли чего будет.

Итак, к штурмовику.

Док я изолировал просто — сначала перерезал заблаговременно захваченной горелкой кабели, потом еще отключил сеть на компьютере.

Но механический голос продолжал доноситься и сюда. Все кабели не обрежешь. Противоабордажная система больших кораблей — это такая тварь, которая сохраняет контроль над внутренними помещениями даже после того, как обрежут вообще все кабели, тут даже если помещение целиком заплавить, не всегда поможет.

«Поморники» — не самый худший вариант. Главное у них — запустить конвертер. Если синтез пройдет правильно, то штурмовик будет готов к старту хоть сию минуту. Исполнительные системы «Поморника» запустятся сами, это не проблема. Вторичные сети могут запуститься и позже, уже во время полета. Такие аэрокосмические суда пролежат не то что три сотни, а три тысячи лет, и ничего им не будет. Металла тут почти нет, ржаветь нечему, слабого пластика тоже нет, один укрепленный, гнить ничего не может. Керамит же не гниет, и не ржавеет.

Пахло… В доке ничем не пахло. Этот стерильный воздух еще не успел насытиться всеми запахи космолета, как полагает нормальному космическому воздуху, и его еще не прогоняли циклами очистки. Так что характерный привкус стерильности я чувствовал буквально всей кожей.

Двигаться было все еще тяжеловато, сказывались последствия анабиозного сна. Мышцы болели, нервная система протестовала против такого обращения с ней — еще чего удумал, спать тут столетиями, как лемур, а жить-то когда?