Кэтрин Фишер - Архон

— Это было вчера. — Крисса уселась на белую мраморную скамью и расправила платье. — После Утреннего Ритуала. Ты с этой задавакой Ретией ушла, а я осталась последняя. Ты помнишь, к нам, как обычно, приходили паломники. Богатые, со щедрыми дарами. Я прошла мимо них, и вдруг одна женщина остановила меня и сказала: «Госпожа!»

Девушка взмахнула ресницами, поймала на себе внимательный взгляд Мирани и улыбнулась.

— Я сказала: «Да?» — и она огляделась по сторонам, как будто хотела убедиться, что нас не подслушивают. Женщина из пустыни, настоящая красавица, Мирани, волосы блестящие, губы алые. Интересно, чем они их мажут?

— Понятия не имею. — Мирани приблизилась и нависла над ней.

— Да, на рынке таких снадобий не купить. Впрочем, с ней были другие женщины, так что особа, видать, знатная. Она сказала: «Ты Носительница Бога, верно?» Не знаю, с чего она это взяла. Наверное, кто-то указал ей на меня и ошибся. Немудрено с этими-то масками… Словом, я ответила: «Да».

— Крисса! — Мирани взвилась от ярости. — Что ты наделала?

Ее взгляд наткнулся на невозмутимые голубые глаза.

— А что я такого сделала? Оказала тебе услугу, Мирани. Потому что если бы я не взяла записку, она попала бы в лапы к Гермии.

— Какую записку?!

Кричать на нее было бесполезно. Мирани взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и с ледяным спокойствием, не предвещавшим ничего хорошего, повторила:

— Какую записку?

Крисса улыбнулась.

— Ну, я же тебе рассказываю. Мне пришлось ее спрятать. Та женщина, она выпростала руку из-под платья — сколько же на ней серебряных браслетов! — и протянула мне письмо. «Он велел отдать только тебе», — сказала она. И голос у нее был ужасно испуганный. Вот я и взяла. На письме была печать. Я ответила: «Спасибо», — а она сказала: «Передай ему, передай Архону, что он сотворил чудо. Мы с Харедом счастливы». И в глазах у нее были слезы. Мирани, я не знаю, кто такой Харед.

— А письмо?

— Говорю же, я его спрятала. В надежном месте. — Вид у золотоволосой жрицы был до того самодовольный, что Мирани едва удерживалась от желания схватить ее и выкрутить руку.

Вместо этого она бессильно опустилась на скамью и спросила:

— Что ты хочешь за него, Крисса?

Девушка радостно улыбнулась.

— Вот это мне в тебе и нравится, Мирани, ты сразу схватываешь, что к чему. Но я хочу только показать, что я на твоей стороне. Хочу, чтобы ты мне доверяла. Я давно могла бы показать письмо Гермии.

— А может, уже и показала. Откуда мне знать? Ты его вскрыла?

Крисса надула губки. — Да.

— Что в нем написано?

— Понятия не имею! Я не смогла прочитать. Мирани кивнула. Наверняка Крисса вообще не умеет читать.

— Ты кому-нибудь его показывала?

— Нет, конечно, Мирани! Ну как, договорились? А что еще оставалось?

— Да.

— И чтобы доказать это, теперь ты будешь завтракать со мной?

Возможно, она своими руками готовит себе погибель. Но письмо надо увидеть любой ценой.

— Да! А теперь отдай.

Они бегом спустились в Нижний Дом, Крисса велела ей остаться во дворе, поодаль от здания. Там стояла беседка, увитая алыми цветами, среди них гудели пчелы. Мирани нетерпеливо ждала. Мимо нее торопливо прошла служанка с подносом сладостей. Мирани схватила ее за руку.

— Что происходит?

— К Гласительнице в гости ожидается Жемчужный Принц, госпожа.

Мирани удивленно приподняла брови, и в этот миг к ней вышла Крисса, чем-то слегка обеспокоенная.

— Вот, посмотри.

Мирани взяла пергамент. Он оказался очень маленьким, потрепанным. Печать была сломана, но Мирани разглядела на ней символы Города, а вскрыв письмо, узнала почерк Сетиса — тщательно выписанные буквы, как будто он боялся, что она не сумеет прочитать.

«Отец и Телия в опасности. Пожалуйста, забери их на Остров».

— И ты держала письмо у себя со вчерашнего дня! Почему ты сразу мне не отдала?

Крисса удивленно подняла глаза.

— А что, там очень важные вести?

Мирани выругалась словами, которые слыхала от Орфета, потом торопливо порвала записку на мелкие клочки, бросила их в курильницу и тщательно ворошила, пока те не сгорели дотла.

— Что там такое? — с любопытством спросила Крисса.

— Сетис меня кое о чем просит.

— Мирани! Ты же обещала…

— Да расскажу, расскажу! Когда выполню просьбу.

Нельзя было терять времени. Дело срочное, она поняла это по одному только слову. Пожалуйста. Тон был испуганный. Не свойственный Сетису. Не глядя на Криссу — пусть идет, если хочет, — она торопливо сбежала во двор и отыскала шестерых носильщиков. Когда паланкин был готов, первой в него уселась Крисса.