Роберт Холдсток: Кельтика

— Послушайте! — крикнул я им. — Я знаю двоих из вас. Возможно, я знаю вас всех, только не могу вспомнить. Я — друг. Я следую предначертанным мне путем. Это уже мой сотый поход. Хотя кто считал? Да, я бывал здесь уже сто раз. И сейчас мне нужно пройти. Будьте добры, позовите тех, кто поставил вас здесь. Я хочу поговорить с ними. Мне нужно, чтобы ворота открылись!

Потом я уснул и проспал долго — так я вымотался. Меня разбудили вороны. Я был окружен стеной светящихся факелов, которые держали в руках люди верхом на оленях. Один из седоков спешился и смотрел на меня, стоя на каком-то возвышении за колючей изгородью. Я заметил, что их было пятеро, все были закутаны в богато украшенные меховые шубы и шапки и поэтому казались огромными рядом с оленями. Рога животных заиндевели, спины были покрыты яркими попонами с капюшонами, из-под которых вырывались клубы пара.

Человек, который разглядывал меня, спросил, кто я такой. Я видел только его глаза, лицо было закрыто. Я ответил на его диалекте, что я молодой воин, который уже проходил здесь полторы сотни лет назад и сражался вместе с их героическим предком Лемкайноном против Куллааво в медвежьей шкуре, мрачного духа этих мест.

— Ты сражался с Лемкайноном? Против чудовища?

— Да.

— Ничего у вас не вышло. Куллааво по-прежнему обитает в лесу.

— Мы попытались.

Я назвал ему имя, которое носил в прошлый свой приезд, и напомнил, что время моего возвращения было предсказано, и это как раз сейчас. Незнакомец холодно посмотрел на меня и сказал:

— Если это правда, то ты — чародей. Некоторые из них живут так долго, что их плоть отделяется от костей. И даже тогда их кости могут передвигаться. Ты чародей?

— Да. Пропусти меня.

Он еще пристальней посмотрел на меня. Быть может, он плохо видел в темноте.

— В скольких птицах ты летал?

Я понял, что он хочет знать мой возраст. Народ Похйолы измерял возраст шаманов количеством птиц — духов, в которых они вселялись во время транса, примерно одна птица в десять лет.

— В двух.

— Только в двух? Но ты же сказал, что был в этих местах пять поколений назад?

— Я использую только двух — так я быстрее перемещаюсь. Чем моложе, тем лучше.

— Больше птиц — больше знаний. Чем старше, тем мудрее.

— В принципе, да. Но чем меньше птиц, тем больше желаний. И энергии. Это же очевидно!

Я помню времена, когда Похйола еще не поднялась из ледника. Но все равно я летал только с двумя птицами — соколом и вороном, кстати, я довольно давно их не видел. Я не очень люблю их общество — для меня важнее сохранить молодость. Хотя бы на какое-то время.

Мой собеседник призадумался, потом спросил, что я делаю в Похйоле.

— Хочу искупаться в Кричащем Озере, — ответил я.

Он удивился:

— Ужасное место. В нем утонуло больше людей, чем отыщется во всей стране Калевалы. Зачем тебе это понадобилось?

— Я ищу затонувший корабль.

— На дне озера сотни кораблей, — возразил страж. — Водяной выстроил себе дворец из корабельных останков и костей утопленников. Недоброе место.

— Ни один водяной не коснется того корабля, который ищу я.

Мой собеседник за колючей изгородью теребил свой нос, размышляя над смыслом сказанного мной.

— Не думаю. Енааки жаден. Все равно лед на озере толщиной в человеческий рост. Даже войтази не смогут его проломить.

Войтази — водяные демоны, которые ловят людей на берегу и утаскивают на дно. Люди Похйолы боялись их.

— Я знаю, как справиться с ними.

Северянин рассмеялся:

— Любой может спуститься в озеро — пробить лед не проблема. На дне озера покоится немало заклинателей, которые колдовали с помощью песен, трещоток и барабанов, им удалось попасть туда. Но лед сомкнется над твоей головой. Как ты выберешься?

— А что, если я знаю? — самонадеянно заявил я.

— Значит, это твоя тайна, — парировал хозяин этих мест. — Если хочешь, чтобы мы тебя пропустили, ты должен открыть ее нам.

Я думал, что он шутит, и рассмеялся, но быстро понял, что он говорит совершенно серьезно. Насколько я помню, люди Похйолы обожали магические заклинания и торговали ими, как греки торгуют оливками и сыром.

Этот человек начал раздражать меня. Стало ясно, что они просто так не пропустят какого-то моложавого, длиннобородого, хвастливого, упрямого и зловонного незнакомца. Сначала нужно поторговаться. Я подозревал, что он невысокого мнения о самих чародеях — для него все они были просто заклинателями, использующими песни, трещотки и барабаны, — поэтому я рискнул предположить, что он обожает колдовские штучки, которые в их стране назывались седьями.