Вероника Иванова: Право учить. Повторение пройденного

Когда на пороге комнаты появилась уже заметно округлившаяся фигура Лэни (а узкий корсаж, надетый поверх платья согласно местной моде, только подчеркивал начинающую тяжелеть молоком грудь и выступающий вперед живот), разговор прервался сам собой, потому что началась война взглядов.

Йисини, в чью обязанность входила защита Навигатора, настороженно уставились на незнакомку, да и сама Амира не преминула удивленно и с видимым интересом уделить свое внимание вновь прибывшей. А уж лицо волчицы, которое я видел совершенно четко и ясно, и вовсе изобразило целое представление.

Полукружья бровей рассеянно приподнялись, лиловый взгляд надменно и медленно прополз с одной стражницы на другую, завершил свой путь на громоздкой фигуре Навигатора, кою осмотрел особенно тщательно, а потом уперся в меня и…

Скромно потупив очи (что никак не сочеталось с настроением только что проведенной рекогносцировки), Лэни проворковала:

— Уделит ли господин мгновение драгоценного времени своей недостойной служанке?

— Конечно, — быстро ответил я, выбираясь из подушек. — Сейчас.

Волчица удовлетворенно кивнула, повернулась, гордо вскидывая подбородок, и вышла из комнаты, напоследок полу-фыркнув, полу-тявкнув и ухитрившись вложить в этот звук немаленькую порцию презрения, которое могло относиться в равной степени и ко мне, и к моему случайному окружению, но уверен: предназначалось именно вашему покорному слуге.

— Ай-тай, какой способный мальчик… Славную женщину выбрал, — протянула Амира, лукаво проводив взглядом удаляющуюся Лэни, а я почувствовал, как к щекам начинает приливать кровь.

— Она не моя женщина!

— А вот лгать нехорошо! Если бы она не была твоей, то не смотрела бы на тебя, как на свою собственность, — разумность и умение делать выводы не изменили Навигатору и после нескольких бокалов вина.

— Она не моя! — Интересно, с какой стати я оправдываюсь? Может быть, потому что злюсь? — Она всего лишь из моего Дома!

— Еще скажи, что ребенок в ее чреве не имеет к тебе никакого отношения, — лукаво предложила Амира.

— И ребенок…

Хм. Сказать, что совсем уж не имеет, не могу: в конце концов, с Боргом Лэни столкнулась исключительно благодаря моим скромным усилиям. Нет, спорить бесполезно и бессмысленно. Еще сочтут трусом, не желающим принимать на себя обязательства… Впрочем, пусть думают, что хотят, а мне следует прежде всего выяснить, что заставило волчицу наведаться в Вэлэссу.

Под тихие смешки йисини я выскочил вслед за Лэни, но прежде чем наброситься на Смотрительницу с гневными расспросами, плотно прикрыл дверь комнаты, дабы избавиться от трех пар любопытных ушей. А когда обернулся, понял, что быть гневным не получится: рядом с волчицей стояла Ирм.

Встретив мой растерянный взгляд, девушка радостно ойкнула и бросилась ко мне, путаясь в длинной юбке.

— Здравствуй, маленькая.

Она потерлась пушистыми локонами виска о мою щеку и посмотрела на меня круглыми от восторга глазами:

— Так красиво! Ты всегда тут живешь?

— Нет, маленькая, конечно, нет. Тебе не понравилось дома?

— Понравилось! Только тебя долго не было… — В прозрачном взгляде скользнула грустная тень. — Почему ты не приходишь?

— Я приду. Обязательно. Но немного позже, хорошо? А пока ты побудешь с Лайн’ой. Согласна?

Энергичный кивок.

— Но мне странно видеть тебя здесь… Что-то случилось? Ты заболела?

— Нет, все хорошо! — Возразила Ирм. — Это не я, это Шани.

— Что с ней?

— Она… Грустит.

Кошка грустит? По какому поводу? Я вопросительно взглянул на Лэни, которая в ответ лишь ехидно улыбнулась и слегка повернула голову, предлагая мне посмотреть в указанную сторону.

— И не просто грустит, а заставляет грустить и всех нас заодно, — из сплетения теней в освещенную часть коридора величественно ступила королева.

Нет, ее платье было самым простым из возможных и не потрясало воображение богатой вышивкой и обилием прочих украшательств: нежно-голубое полотно с едва различимым жемчужно-серым узором строго облегало точеную фигуру. Водопад туго заплетенных косичек лился не вниз, а вверх, вопреки всем законам и правилам — к макушке, где рассыпался брызгами прядок. Темная лазурь глаз смотрела холодно и недовольно, но за этот взгляд можно было отдать многое. Почти все. Только не думаю, что Магрит сочла бы такое подношение достаточным.

— Чем же бедная кошка провинилась перед тобой, драгоценная?

Сестра поджала нижнюю губу и жестом, более подходящим бродячему фокуснику, вынула из-за спины правую руку, пальцы которой крепко сжимали пепельный загривок.