Бент Якобсен - Продавец троллей

— Как я обещал вам, когда мы в первый раз тут встретились за чашкой чая, я предоставлю вам решать судьбу троллей. В этой торбочке хранится осколок черного кристалла, так что ее содержимое по праву принадлежит вам.

Но не радуйтесь этому подарку! Осколок черного кристалла дает своему обладателю определенную власть, а власть таит в себе опасность, во-первых, потому, что власть меняет человека, а во-вторых, потому, что другие, которые сами желают власти, будут преследовать ее обладателя. Так что хорошенько подумайте, как вы ее употребите!

Вы можете употребить ее на то, чтобы поймать троллей, а можете не воспользоваться ею и позволить троллям спокойно жить в надежде на то, что ведьмы их не найдут. Возможно, вы даже воспользуетесь ею, чтобы помочь троллям.

В сумке содержится еще несколько вещей, которые могут вам пригодиться, если в пути вам понадобится помощь, и тогда вас выручит магия старого волшебника.

Кастанак подошел к ним, протягивая кожаную сумочку, но Бомстаф сказал:

— Мы с Анри только помогали Гудвину найти вас, месье Кастанак. Мы приняли участие в его предприятии, но мы не живем в Комптон Бассете. За помощью к вам ездил Гудвин, поэтому серебряная фигурка и сумка должны принадлежать ему.

Анри слушал напряженный как тетива лука. Ему очень хотелось сказать, что не надо прогонять троллей из Комптон Бассета, но в глубине души он понимал, что Бомстаф прав. Сам он никогда не бывал в Комптон Бассете, да и вообще не видел Англии, поэтому у него не было права решать за обитателей этой деревни. Тяжелая рука Бомстафа лежала на плече мальчика, и он знал, что не может ничего сказать.

Гудвин принял из рук Кастанака сумку, а затем вынул из нее мешочек с фигуркой. Она казалась такой маленькой безделушкой, а между тем они все уже видели, какую силу обретает эта вещь в лучах лунного света. Гудвин убрал фигурку в мешочек, но не мог не обратить внимания на то, что он сделан из какой-то странной кожи. Ее шершавая поверхность словно царапала ему руку, и пахло от нее как-то особенно, не слишком приятно.

— Ишь какая странная эта кожа, из которой сделан мешочек! — произнес он осторожно, боясь показаться невежливым, и вопросительно взглянул на Кастанака.

— Еще бы! — ответил Кастанак. — Он сшит из шкуры матерого блоксбергского волка!

Гудвин чуть не выронил торбочку с фигуркой и с натугой сглотнул.

— А сырое мясо можешь получить на обед! — подбодрил его попугай.

— Я… я, конечно, понимаю, что сумка, сшитая из такой… необыкновенной кожи, очень… кхм… очень редкостная вещь, но, может быть, лучше, чтобы это поменьше бросалось в глаза, положить серебряную фигурку и остальные вещи в мою собственную торбу? — предложил Гудвин.

— Осколок черного кристалла будет лучше защищен в этой! — решительно отрезал Кастанак. — Когда торба сделана из шкуры блоксбергского волка, это служит знаком того, что ее носитель победит злобу этих волков. Ни одна ведьма, ни один волк или любое другое злое существо никогда не посмеет притронуться к этой сумке, и потому она тоже обладает своего рода магической силой. А это доказывает нам, что для занятий белой магией нужно сначала победить зло.

— Чепуха на постном масле! — громогласно объявил попугай.

Спустя некоторое время, когда Анри, не усидев на месте, отправился наверх, чтобы попробовать выманить Боффина, общество, собравшееся в лаборатории, вновь погрузилось в молчание. Вглядевшись в полумрак, Бомстаф вдруг заметил, что Кастанак острым взглядом впился в его глаза. Он почувствовал себя как-то странно, а затем вдруг понял, что не может отвести глаз. Тут старый волшебник заговорил, обращаясь к нему:

— Анри очень необычный мальчик. Люди с такими способностями, как у него, рождаются на свет, может быть, по одному на целое поколение. Тут ничего нельзя знать наверняка, но я, можно сказать, всю жизнь искал его. Несколько лет назад я уже стал думать, что никогда не найду такого ребенка, и вдруг он откуда ни возьмись сам появляется у меня — в известном смысле, словно тролль из табакерки! Жизнь — удивительная штука, но, возможно, в этом есть свой особенный смысл!

Манера Бомстафа держаться весело и добродушно внезапно исчезла без следа. На самом деле он был гораздо умнее, чем думало большинство окружающих людей, и смысл речей Кастанака не укрылся от него. Глядя прямо в глаза волшебнику, он сказал:

— Я не имею права решать за Анри, и если он желает учиться тому, чему вы можете его обучить, я не стану мешать. Но он очутился тут из-за меня, и я отвечаю за то, чтобы он стал счастливым человеком и повидал все, что только можно, на белом свете и чтобы он сам выбрал, чему он захочет учиться. Я буду привозить его в Константинополь каждый раз, как «Элинор» будет заходить в эти края. Если он захочет, пускай остается и побудет у вас, а потом я могу снова забрать его с собой, когда мы направимся к другим берегам, которых он еще не видал.