Бент Якобсен - Продавец троллей

Кастанак вздохнул с выражением крайней усталости.

— Не надо мне было за это браться! С тех пор работа моя замедлилась, потому что он все время откалывал всякие штучки и что-нибудь портил, и мне так и не удалось ничего с ним добиться. Единственное открытие, которое я сделал, состоит, по-моему, в том, что тролли не растут, когда живут вдали от своих любимых ив. По крайней мере Боффин не вырос ни на один дюйм с тех пор, как я его взял, а судя по тому, что вы мне рассказали о троллях в Комптон Бассете, они сильно выросли с того времени, как я их там выпустил.

— Но, месье Кастанак, — вежливо обратился к нему Анри. — Ведь Боффин же хорошо понимает то, что ему говорят!

— Может быть, и так. Он умеет быть очень смышленым, когда хочет. Кое-что он, определенно, понимает, но сколько он знает, точно сказать невозможно. Когда я впервые заподозрил, что он понимает некоторые мои слова, я поставил ряд опытов, пряча от него банку с вареньем — варенье он особенно любит. Затем я говорил ему, где стоит банка, сам незаметно следил, найдет он ее или нет. Оказалось, что он всякий раз ее находит, значит, он знает название различных помещений и шкафов в башне, но понимает ли он, когда его просят что-нибудь сделать, я так и не выяснил. Можно сказать, что он делает всегда противоположное тому, что ему говорят, так что, может быть, это указывает на то, что он понимает человеческую речь.

— По-моему, с ним о многом можно договориться, — сказал вдруг Анри. — Мне кажется, я могу добиться, чтобы он вернул мне вашу шляпу и ключ от шкафа.

— А я думаю, что он докажет тебе обратное, мой мальчик! — не согласился с ним Кастанак. — Но если хочешь, то пробуй на здоровье, сколько тебе угодно!

— С удовольствием! — ответил Анри и вприпрыжку побежал наверх в обсерваторию.

Трое друзей с Гектором и попугаем, а также корабль «Элинор» с командой пробыли в Константинополе почти целый месяц, и за это время Анри много дней провел в башне Кастанака. Медленно, но верно у Анри налаживалась дружба с Боффином, и в конце концов он, как и обещал, добился от Боффина, что тот вернул назад и шляпу Кастанака, и ключ от его книжного шкафа. Завоевать доверие Боффина очень помогло то, что Анри с самого начала всегда держал под рукой банку с вареньем.

От Кастанака Анри узнал много такого, о чем он раньше даже не подозревал, и, чем больше он узнавал, тем лучше начинал понимать старого волшебника. Снова и снова Анри поражал своего наставника необыкновенными способностями к учению и сообразительностью. Кастанак очень быстро понял, что Анри одарен совершенно исключительными талантами — теми же, какими обладал он сам. Впервые за долгие-долгие годы старый волшебник почувствовал, что ему улыбнулось счастье, и встреча с этим мальчиком стала для него подарком судьбы. Ведя замкнутую жизнь и почти не встречаясь с другими людьми, а уж с детьми и подавно, он сам никогда не нашел бы Анри. Ведь обыкновенно мы находим только то, что сами искали.

К занятиям с Анри Кастанак приступил осторожно. Он никогда не зазывал его в башню, дожидаясь, когда мальчик сам попросится в гости. И когда Анри спрашивал, нельзя ли ему снова прийти, Кастанак всегда отвечал:

— Приходи, пожалуйста, когда угодно, но только если тебе самому хочется.

Кастанак считал, что Гудвин и Бомстаф хотя и добрые люди, но никогда не смогут понять, для чего он выбрал предметом своих изысканий те таинственные и опасные знания, изучению которых он посвящал все свое время. Поэтому волшебник думал, что они вряд ли могли бы понять, что Анри наделен особыми способностями, которые требуются для таких занятий. Собираясь обучить Анри магии и мистике, чтобы тот продолжил дело его жизни, он не рассчитывал на их одобрение.

Прошел месяц, и все трое явились в башню Кастанака, чтобы попрощаться перед отъездом. Весенний ветер, дующий над Средиземным морем, переменил свое направление на восточное, возможно, в последний раз до наступления осени, и Бомстаф не мог больше откладывать возвращение в Англию. В последний раз перед отъездом друзья проводили вечерок в поместительной лаборатории Кастанака за чашечкой его волшебного чая. Все молчали, не зная, что сказать, чувствуя на себе пристальный взгляд хозяина. У Кастанака многое накипело на сердце, и он знал, что очень важные события будут зависеть от того, как гости отнесутся к тому, что он собирался им сказать.

Наконец Кастанак поднялся с кресла и подошел к большому книжному шкафу. Он достал из него маленькую заплечную торбочку из колеи.