Анна Клименко - Закон отражения

— Давно?

Девушка пожала плечами:

— Давненько. Да что тут говорить — привыкла уже. — И вдруг, сама от себя не ожидая, спросила: — Может, ты чего хочешь? Могу дать поесть что-нибудь. Если объедками не побрезгуешь.

Нелюдь поежилась. Внимательно посмотрела на Атари, но что можно понять по страшным глазам, залитым чернотой так, что не видно зрачка?

— Ты странная девушка. Тебе не следует мне помогать. Ты должна меня ненавидеть. Но я с благодарностью приму от тебя помощь. Как тебя зовут?

Атари помялась. Говаривали, что даже ночью нельзя вслух произносить свое имя, ибо власть нелюди велика.

— Меня зовут Кларисс, — прошелестела ночница, — не бойся, я не причиню тебе вреда. Да и подумай сама, как я могу навредить тебе, сидя в этой клетке?

Голос ее был мягким, как бархат. Атари совсем некстати вспомнила, что как-то в трактире обедал сборщик податей и она совершенно случайно коснулась его бархатной мантии. Так вот, голос Кларисс был именно таким — мягким, ласкающим слух, завораживающим…

Не ответив, девушка налила в глиняную кружку воды из кувшина, затем извлекла из кармашка передника горшочек с собранными объедками, которые должны были составить ее собственный ужин. С тоской подумала о том, что остается голодной, если отдаст нелюди все, а потому выложила часть на тарелку.

— Вот, возьми.

— Благодарю.

— Я всегда думала, что вы едите только человеческое мясо, — заметила Атари.

Нелюдь улыбнулась впервые.

— Это не совсем так, если тебе интересно.

И, взяв двумя пальцами не доеденный кем-то кусок мяса, впилась в него зубами.

— Зачем же вы тогда убиваете людей?

— Такова наша природа.

Воцарилось молчание, прерываемое лишь хрустом мелких косточек на зубах Кларисс — не перебирая, она проглатывала все подряд.

— Как твои ноги? — осторожно спросила Атари.

— А ты как думаешь? — с набитым ртом промычала нелюдь.

Атари покачала головой. Что же она в самом деле творит? Мало того, что подкармливает болотную ночницу, да еще и сочувствует ей! Нет, не к добру все это, не к добру…

— Выпустишь меня отсюда? — вдруг спросила Кларисс и тут же усмехнулась: — Не бойся. Знаю, что не выпустишь. Да и ключи от замка, небось, у твоего хозяина.

…Наутро стало ясно, что ноги Кларисс здоровы. Хоть она и прятала их тщательно под юбкой, от зоркого взгляда Атари не ускользнуло, что опухоль спала, словно ее и не было. Раздробленные кости срослись. Это казалось невероятным — и все же…

Весь день ночница просидела в углу, пялясь в одну единственную точку на полу, шевеля бледными губами и не обращая ни малейшего внимания на попытки клиентов расшевелить ее.

Атари очень хотелось подойти и спросить: что ты задумала, Кларисс? Но, поеживаясь под липким взглядом хозяина, девушка даже приблизиться к клетке не решалась.

А на закате случилось то, чего, как огня, боятся все жители Империи со стороны Кайэрских топей.

…Вопли. Грохот. Конское ржание.

Дикая смесь звуков ворвалась вихрем в окна корчмы. И Атари, судорожно сжимая метлу, поняла, что это конец.

Конец ее жизни. Конец деревни.

Ибо кочевники, свободный народ с той стороны топей , не щадили никого.

Девушка даже не успела метнуться к спасительному подвалу, когда дверь с треском слетела с петель. В проеме, залитая кровавым светом заходящего солнца, возвышалась фигура кочевника, показавшаяся Атари просто огромной. Быть может, он и не был таким, но одежда из мохнатых шкур, меховой плащ, высокая меховая шапка сделали свое дело.

Девушка хотела закричать, но изо рта вырвался чуть слышный хрип. А кочевник, будто дождался сигнала, прыгнул вперед, одновременно выпрастывая из-под плаща руку с прямым широким клинком.

Хруст. Странный хруст под ребрами. И леденящий холод, что появился — и тут же исчез.

В животе дрогнула, поднялась к горлу горячая волна.

Атари падала — медленно, будто воздух поддерживал ее ставшее таким непослушным тело. Краем глаза она успела заметить, как мужчина в меховой одежде метнулся к клетке, как вздернула алебастровый подбородок болотная ночница. Потом что-то жесткое ударило Атари в бок, и она поняла, что лежит на полу. С удивлением заметила темно-красную лужу, расползающуюся на неструганых досках. Неужели это ее кровь? И откуда ее столько-то?!!

Стены, кочевник, клетка с ночницей — все завертелось перед глазами, подернулось дымкой. Боль в животе пылала, сжигая дотла. Но Атари все же успела увидеть, как, раболепно кланяясь, кочевник сбил замок с клетки, открыл дверцу. Как болотная ночница, тряхнув гривой нечесаных иссиня-черных волос, шагнула через порог, поманила к себе воина. И как молниеносным, неуловимым для человеческого взгляда движением вцепилась она острыми зубами в его жилистую шею. На лицо Атари брызнуло что-то горячее, но она уже едва чувствовала это. Туман клубился перед глазами, застилая взор, и в этом тумане она уже видела спокойные воды вечной реки. И лодку, которая ждала ее…