Валерия Комарова - Осенние костры

— И всё же, Рей, почему ты так злишься на него? Дуэль изначально была нечестной, я тебя готов сам убить за то, что ты пошла на это безрассудство. Ты же знала, что проиграешь!

— Я не злюсь на него, ветерок. Я злюсь на себя. Как раз за это самое безрассудство… — я упала рядом с ним, устроив голову на его плече. Кусая губы, я продолжила: — Знаешь, я злюсь на то, что он оказался смелей меня. Я отдала бы жизнь за тебя, за деда, за отца… За любимых, близких, стоящих не то, что моего бессмертия — целого мира. Я была его спутником, временной повелительницей… Никем! Понимаешь, Кэс?! И умер он, шепча не моё имя! Это… неправильно! И я чувствую себя виноватой! Я! Княгиня! Виноватой!

— И?

— Кэс, — я села, сбросив его руку. — Кэс, ты понимаешь, что это значит?! Его смерть не просто подарила мне жизнь, она открыла мне глаза на то, что раньше я не признала бы и перед лицом истинной стихии… Я изменилась. Я думаю… я стала слишком… слишком… человеком!

Он рассмеялся. Невесело, даже зло:

— Ты? Ты и человек? Рей, за четыре месяца ты сумела убедить меня в обратном! Это шутка?

— Прости, ветерок…

Между нами повисло тяжёлое, колючее молчание.

— Он был ещё мальчишка… — наконец, нарушил это давящее молчание Кэс.

— Мальчишка? Кэс, он был бессмертным! Он был старше Егеря, помнил рождение сотен миров… И он отдал всё это, чтобы доказать, что способен на это, потому что однажды в такой же ситуации он не спас свою повелительницу, и она погибла… Её имя стало молитвой для него, её он будет искать в хаосе… Давай не будем больше о нём, ладно? Сходи лучше, посмотри, как там Акир. Ему сегодня досталось больше всех. Возьми с собой Эльмира, напейтесь там втроём, что ль…

Кэс сидел на одном из огромных валунов, непонятно откуда взявшихся посреди степей. Шептал что-то ковыль, волнами по нему прокатывался ветер. Словно сухое море расстилалось вокруг нас. В этом мире нет морей, представляя их, я могу полагаться лишь на память предшественницы. Возможно, в новом мире я смогу увидеть их сама? Интересно, каково это, стоять на берегу, когда солнце уходит за горизонт, тонет в алой, кровавой воде? Наверное… это страшно. Интересно, а каким мир будет на этот раз? Круглым? Квадратным? Плоским? Скрученным в двойную спираль? Невозможно угадать заранее… В этом странном мире возможно любое безумие. Реальность не остаётся неизменной, она корректируется.

А вот вечные земли остаются неизменными, лишь Врата каждый раз выглядят по-новому. Иногда это огромная пещера, иногда туманная арка, а иногда…

— Ты давно тут стоишь? — Кэс спрыгнул с валуна и подошёл ко мне, степной ковыль расступался перед ним, будто примятый невидимой рукой. Маг!

— Давно… Прекрати пользоваться магией.

— Что?

— Не надо путь освобождать…

Он замолчал, но заклятье исчезло. Мы стояли, по пояс скрытые в сухой траве…

— У тебя глаза золотом отливают, — чуть удивлённо заметил он. — Красиво… но страшно.

Я засмеялась, раскинула руки и рухнула в мягкие объятья степи. Кэс вздохнул:

— Ну что за ребячество!

…и лёг рядом, закинув руки за голову.

— Ты изменился за эти девять дней, — я чуть повернулась, чтобы видеть его. — Знаешь, я боюсь этого. Боюсь, что всё окажется сном… игрой… Что я завтра открою глаза, и ты вновь станешь привычным, но невыносимым ублюдком. Я не понимаю, Кэс… Я не понимаю людей, не понимаю тебя. И мне страшно. Потому, что я быстро привыкла к тому, что в существовании этого мира есть смысл…

— Рей, я… Я не знаю, как это объяснить. Но я постараюсь. Я человек, не лучший и не худший, самый обычный, со своими недостатками. Я порой труслив, порой несдержан на язык и говорю совсем не то, что думаю. Я не слишком романтичен, чётко разделяю всё на «чёрное» и «белое». Ты ведь понимаешь, что я не идеален? Я не знаю, стоит ли, но я хочу извиниться за всё то, что наговорил там, у эльфов. Я был зол, я хотел унизить тебя. Это было… низко.

— Не извиняйся, не стоит, — я вздохнула, подавив желание хорошенько врезать этому идиоту, вновь посыпавшему солью на ещё не зажившие раны. — Мы оба делали и говорили то, о чём впоследствии пожалели. Я ещё припомню тебе ту сцену, из-за неё я связала себя обещанием с эльфом, которого любила как друга… Я откажу ему, но этим причиню ему боль. За это ты попросишь прощения, но не у меня, а у него.

— Я не буду просить прощения у какого-то эльфа! — вспылил Кэс.

— Не надо… — прошептала я. — Давай поругаемся в новом мире. Это последняя ночь, завтра звёзды погаснут, на их месте загорятся новые, чужие. Давай пересчитаем их сейчас? Помнишь, как в детстве? Ты вечно сбивался на второй сотне…