Вера Ковальчук - Младший конунг

— Орм, — она попыталась освободиться. Не тут-то было — сын держал крепко. — Прекрати. Я никуда с тобой не пойду.

Он молчал и тащил ее за собой. Они спустились по лестнице, прошли насквозь две башни и жилую залу, где у стен были уложены свернутые постели тех, кто здесь ночевал, выбрались во двор и пошли к воротам. Женщина поняла, что сын направляется куда-то за пределы замка, и снова возмутилась.

— Да что же это такое? Разве так положено обращаться с матерью?

— Прости, матушка. Я веду тебя в церковь.

— Куда? — она выдернула руку. — Это еще зачем?

— Я хочу, чтоб ты поговорила со священником.

— Я не хочу ни с кем говорить.

— Ну, что ж делать, — невозмутимо ответил он.

— Орм!..

— Ты обещала мне подумать. Беседа со священником — прекрасный повод подумать о религии.

— Я не хочу сейчас.

— Когда же еще, матушка? Подходящее время может никогда и не прийти.

— А ты торопишься. Куда, спрашивается?

— После гибели Эйрика ты вернешься в Нордвегр. Я ведь правильно полагаю?

— Правильно. Я хочу жить на родине, там, где родилась. И там, где умерли мои отец, мать и муж, хочу умереть сама.

— Тебе рано думать о смерти. Но если ты обоснуешься в Нордвегр, в Ферверке, мне до тебя будет уже не дотянуться. Так что приходится спешить.

Хильдрид остановилась, глядя на сына. У него было усталое лицо, на лбу и возле рта появились морщинки, но глаза сияли, как два озерца под лучами яркого солнца на чистом небе. Его юность жила в глазах, и неважно, появились ли на лице морщинки, или нет. Лицо сдержанное, но по взгляду никак не понять, шутит ли он, или говорит правду. К подобному выражению его лица она легко привыкла, ведь когда-то как же на нее посматривал и Регнвальд.

— Ты хочешь изменить мои мысли по своему желанию. Ты хочешь, чтоб я думала так же, как ты. Но мне не позволяешь попытаться тоже. Я хочу, чтоб после схватки с Эйриком, когда Кровавая Секира уснет вечным сном, ты вернулся в Нордвегр вместе со мной. Но, как понимаю, добиться от тебя согласия не смогу.

— Нет. Я буду править в Нортимбраланде.

— Ты решил поселиться в чужой стране потому, что здесь можешь рассчитывать на кусок земли побольше?

— И это тоже. Ятмунд прислушивается ко мне, а Хакон не станет.

— Почему ты так думаешь?

— Мы не нашли общего языка, — Орм пожал плечами. — Я понимаю, матушка, твое желание умереть на земле, где ты родилась. Я бы тоже этого хотел. Как перелетная птица, я прилечу умирать на родные скалы. Но это случится не скоро. Я еще очень молод. Я оставлю Нортимбраланд не раньше, чем мой сын сможет править в моем фюльке не хуже меня.

Хильдрид долго смотрела на сына. Едва сын упомянул о скалах, как она вспомнила горную тропку, парящий под лучами солнца густо-зеленый мох, серые в потеках камни, весенний запах влажной, напоенной жизнью земли, аромат сосновой смолы и юных почек. Это было двадцать шесть лет назад. Она захворала, и жених повел ее в горы, к лекарю. Женщина вспомнила, как тяжело было забираться в гору, и как трудно ей было передвигать ноги, и каким обычным показался ей дом колдуна, к которому она тогда направлялась, чтоб попросить у него помощи.

Домик колдуна, пахнущий сухими травами. Его глаза, внимательные и улыбчивые. Их пронизывающий взгляд. Рокочущий спокойный голос, пронизанный такой уверенностью в своей правоте, что не верить ему невозможно.

— Ты знаешь... Двадцать шесть лет назад я едва не умерла. От болезни.

Орм насторожился. А женщина продолжала:

— Меня вылечил один колдун. Там, в Нордвегр. А еще он мне сказал, что когда-нибудь, через много-много лет, здесь, в Англии, будет править женщина... Она будет моим потомком. Он так сказал. Не знаю, правда это или нет, но говорил он убедительно. И убежденно.

— Почему же нет? — спокойно спросил Орм. — Это отличное предсказание. Если мои дети будут жить здесь и править в Нортимбраланде... Если они будут править там, то и предсказание осуществится с легкостью. Хоть и странно, как это Англией будет править женщина, — сын покосился на мать и усмехнулся. — Ну да, ну да. Я понимаю — всякое бывает в жизни.

Подразумевалось, что именно Йорвик, сильный и богатый город, расположенный почти в самом центре Англии, станет самым сердцем событий. Подразумевалось, что первый шаг сделает правитель Мерсии, не желающий подтверждать щедрый дар покойного брата. А уж Эйрику предстояло отвечать. Он, конечно, не позволил бы Орму разгуливать по своей части страны.

На то и был расчет. Орма устраивало, если б удалось закончить дело поскорее. Тем более, в его армии было немало саксов, которые смотрели на войну иначе, чем природные скандинавы, к тому же оказавшиеся вдали от родных поместий — драться, конечно, дело полезное и почетное, но урожай важнее. Бесконечно держать их под своим знаменем не получится.