Коре Холт - Конунг. Человек с далеких островов

KAARE HOLT

KONGEN. MANNEN FRA 1966

UTSKJAERET KONGEN. FREDLOSE MENN 1967

® Издательский центр «ТЕРРА», 1996

коре холт

Конунг. Человек с далеких островов

В последней четверти XII века в Норвегии начинается период «гражданских войн», период глубокой внутренней распри, период вражды между берестениками (биркебейнерами) и посошниками (баглерами).

В 1163 году в стране был принят закон о престолонаследии, и королем стал Магнус, сын ярла Эрлинга Кривого, которого поддерживали знать и высшее духовенство.

Права Магнуса на престол были весьма сомнительны, ибо его отец породнился с родом королей, женившись на дочери Сигурда Крестоносца.

Основным противником Магнуса стал самозванец Сверрир, который объявил себя сыном конунга Сигурда сына Харальда и внуком Магнуса Голоногого.

В результате длительной и кровопролитной войны Сверриру удалось завоевать престол в стране. «Власть Сверрира настолько возросла, что за исключением Магнуса-конунга и его людей не было человека в Норвегии, который не называл бы его конунгом», — написано в саге.

Талантливый военачальник, искусный политик, дальновидный государственный муж, конунг Сверрир сумел продержаться на троне двадцать пять лет.

В 1202 году он неожиданно умер.

В этот том вошли две первых части трилогии «Конунг» известного писателя, классика современной норвежской литературы Коре Холта, который, опираясь на материалы древней «Саги о Сверрире», сумел создать волшебную картину северного средневековья…

Счастливого плаванья на викингских драккарах!

Я, Аудун с Фарерских островов, верный спутник конунга Сверрира в добрые и недобрые времена. С самой юности я был его близким и единственным другом, пока ему не отворили последние врата, дабы он преклонил колена у ног Господа. Я сижу в усадьбе Рафнаберг в Ботне, темнота плотно окутала это забытое Богом и людьми жилье, притулившееся на высоком уступе, обрывающемся в море. Я выглядываю в волоковое оконце и вижу белые осенние звезды, и мне кажется, что там, в вышине, я вижу лицо конунга, вижу глаза моего покойного друга. Я был молчаливым свидетелем многих его тайных деяний, а часто и его духовником. Утрата конунга, этого грозного и вместе с тем богобоязненного человека, не терявшего ясность мысли, даже тогда, когда кругом звенели клинки, знавшего все о ненависти и страстях, сжигающих сердца людей, до сих пор гнетет меня. Он был великим пламенем в моей жизни, и я часто обжигался об этот пламень.

Я священник, я, как и конунг Сверрир, тоже ученик епископа Хрои из Киркьюбё на Фарерских островах, этих самых западных островах Норвегии. С тех пор судьба повелела мне следовать за Сверриром, начиная с его первого похода и до последнего дня его жизни, и потому я самый подходящий человек для того, чтобы рассказать о нем жестокую и вместе с тем прекрасную правду. Поэтому, когда йомфру Кристин, дочь Сверрира, его единственная дочь, пришла ко мне и спросила, не соглашусь ли я поведать ей все, что знаю, об ее отце, я ответил да. Да, йомфру Кристин! Был или не был он сыном конунга, тяготило его бремя правды или неправды и что говорил внутренний голос этому человеку, в котором звучало столько разноречивых голосов? Я знаю, йомфру Кристин: мой рассказ о том, что видели мои глаза и что помнит мое сердце, будет тяжел для тебя. Но как дочь конунга ты имеешь право знать о нем все, это твой долг.

Я и сейчас с чувством стыда и боли вспоминаю тот день, когда пришел к конунгу и сказал:

— Я хочу написать твою сагу.

Но он отказал мне. Ее должен был написать аббат Карл, который для того и приехал из Исландии.

Когда я читал сагу о Сверрире, конунге Норвегии, написанную аббатом Карлом, мною владело желание проникнуть в тайны его замысла, а не доверие к нему. Мое бедное сердце не испытало ни радости при чтении этой саги, ни почтения при встрече с конунгом, как должно было быть. Вполне возможно, что аббат Карл сидит сейчас у себя дома в Исландии и пишет на пергаменте продолжение и конец той саги о конунге, которую обещал написать.