Вера Ковальчук - Младший конунг

Прямоногий был нелюбимым сыном Харальда Прекрасноволосого. Конунга однажды в жизни угораздило потерять голову от красивой дочки финна, смуглой, черноволосой и большеглазой девицы, которую в Нордвегр называли Снефрид — как ее называли по-фински, не знал никто. Девица оказалась не слишком-то покладистой. Он женился на ней, потому что иначе не смог ее получить. Почему у него не поднялась рука убить ее отца и взять красотку силой, он и сам не понимал. Снефрид родила конунгу четырех сыновей. Что уж она там по ночам делала с Харальдом, никто не знал, но на шесть лет их брака конунг совершенно забыл обо всем на свете. Он занимался только женой.

А когда она умерла, любовь быстро сменилась ненавистью. Чтоб отвлечь Прекрасноволосого от мыслей о покойной супруге, к нему привели жреца, и тот послушно прошамкал что-то о приворотном зелье и колдовстве. Харальд пришел в ярость и приказал никогда при нем не поминать имени прелестной дочки финна. Уснувшей вечным сном Снефрид было уже все равно. А вот ее сыновьям — нет. Когда отец прогнал их, они были еще слишком малы, чтоб начать свару. Но зато было предостаточно доброхотов, которые ринулись в драку «в защиту детей». Как это бывало всегда, со временем Харальд оттаял и признал, что сыновья не виноваты в том, что их мать — колдунья, позволил воспитывать их, как полагается, посулил в будущем положенные владения.

Регнвальд Прямоногий, младший сын Снефрид, стал первым братом, на которым Эйрик опробовал свой знаменитый топор. Любимый отпрыск Прекрасноволосого с детства был единственным человеком в Нордвегр, которому отец позволял все. Конечно, по Скандинавии ходили слухи, будто сын Снефрид занимается колдовством, но о ком же, как не о сыне колдуньи, говорить подобные вещи? И была ли сама Снефрид колдуньей, или просто умной, красивой и чувственной женщиной, от которой мужчины теряли головы — никто не знал наверняка. Из всех четверых Регнвальд был самым смуглым, больше всех похож на финна, и потому ему тут же приписали сорок, а то и пятьдесят колдунов в дружине.

Харальд Прекрасноволосый отдал Прямоногому Хадоланд, а потом пожалел. Область была богатая, а как раз в то же самое время конунг начал задумываться, как он был неправ, наплодив такое количество сыновей, каждого из которых нужно наделить владением. Эйрику не стоило большого труда убедить батюшку, что без Регнвальда в Нордвегр будет лучше. Кто распускал слухи о колдовстве, так и осталось неизвестным, но этими слухами воспользовался именно Кровавая Секира. Глядя, как стареет отец, он начинал задумываться и о том, что братья — это потенциальные соперники на сан конунга, которые поодиночке ему, конечно, не смогут противостоять, но вот все вместе — вполне.

У него была прекрасная дружина. Для верности он взял еще сорок человек у отца и попросту сжег брата вместе с поместьем, всеми его людьми, женами и рабами. Это убийство в песнях скальдов превратилось в героическое сражение с колдунами, но Хильдрид-то прекрасно знала цену «подвигам» Кровавой Секиры. Он был отличным воином, этот старший из выживших отпрысков Харальда Прекрасноволосого, но везде и всюду предпочитал выбирать дорогу попроще. Может, именно поэтому Эйрик и не видел ни одного поражения?

Регнвальд Прямоногий стал первым в длинной череде смертей среди потомков первого конунга Нордвегр. О несчастном сыне Снефрид рассказывали, об остальных молчали, и все было представлено так, будто дети Харальда просто сами по себе потихоньку перемерли, в большинстве не оставив наследников. Те же, что остались, вряд ли могли рассчитывать на что-то большее, чем одно-другое хорошее поместье. Хакон мог считать, что ему повезло, когда батюшка решил посчитаться с конунгом Адальстейном и одновременно подшутить над ним. Хильдрид вспомнила, какое лицо было у Торы, когда женщина узнала, что ее единственного отпрыска увозят на Британские острова. Женщине Нордвегр гордость не позволяла плакать и жаловаться, и она лишь смотрела — взгляд как у раненой птицы — но на глаза наложницы конунг тогда не обратил никакого внимания.

Теперь Тора, наверное, счастлива от того, от чего прежде убивалась. Вот они, превратности судьбы.

— Неужели отец тогда и бровью не повел? — спросил Гуннарсдоттер Кадок, один из ближайших сподвижников Ятмунда, который был родом из Бретланда [38] Уэльс. , из Гвиннеда, но служил брату Адальстейна и пользовался его огромным доверием. Он был высокий, крепкий, хоть и тощий, и быстрый, темно-русый, почти темноволосый, с внимательными серыми глазами, отлично владел оружием, и притом обладал несомненным талантом наставника, поэтому иногда натаскивал в драке старших мальчишек при дворе короля. Кроме того, Кадок знал несколько языков, и на нордвегрском болтал, как на своем родном.