Владимир Лещенко - Торнан-варвар и жезл Тиамат

— Ну как... Загуляла, можно сказать... — И вновь сочувственный взгляд.

— А куда они пошли, не подскажешь?

— Ну, можно подумать, — сжал губы собеседник. Еще одна монета перекочевала в его ладонь.

— Головой не поручусь, но думаю, пошли они в «Свинью на троне», — сообщил вышибала, между делом отшвыривая от дверей пытавшегося прошмыгнуть внутрь нищего. — Брысь! Житья нет от вас, дармоедов!.. Потому как, — продолжил он прерванный разговор, — пошли они вниз по Горшечной улице, а там обжорок, кроме как «Свиньи» этой самой, и нету.

— Ну, ладно, — Торнан добавил пару медных грошей, — выпей за мое здоровье...

— Эй, постой, капитан, — придержал его за руку вышибала. — Вот еще что: с этими купчиками еще трое або четверо слуг были.

— Слуг?!

— Угу. Таких, знаешь, в красных куртках, да еще там были с клеймами на мордах. Рабы, а может — вольноотпущенники. С оружием. Тесаки, правда, в треть твоего будут, да и бойцы они вряд ли какие из себя. Но ты все ж остерегись.

— Спасибо, друг, — хлопнул Торнан дядьку по плечу. — Спасибо.

В зале «Свиньи на троне» было полно народу. Почти все места были заняты, посетители тесно сбились за столами. Голоса сливались в одно гулкое гудение, на фоне которого порой раздавались громкие вопли скандалистов и отчаянная борьба игроков. Среди столов можно было заметить серые безрукавки стражников, видавшие виды кафтаны купцов, подкольчужники наемников, куртки ремесленников. В углу сидело даже несколько моряков с Синего берега, неизвестно каким ветром занесенных сюда. Казалось, что в небольшом зале были представлены все известные Торнану народы Логрии: андийцы, альбийцы, неконцы, вездесущие картагуниицы, и даже один суртиец в пестрой яркой хламиде, так контрастировавшей с его черным лицом и курчавыми волосами. Они вопили так, что звенело в ушах, в глазах мельтешило, за столами ели, пили, играли в кости и карты.

А вот и те самые — в алых куртках, про которых ему говорил бывший моряк. Сидят и жрут. А где же их господа?

Придав лицу выражение средней доброжелательности, он подошел к ним.

— Ваши хозяева вошли сюда с девушкой? — осведомился он у них, как бы невзначай поигрывая серебряной монетой.

— Ну, допустим, — не поднимая головы бросил кто-то. — Они, может, и вошли сюда с девушкой, так и ты тож иди — вон!

Торнан понял, что ошибся — похоже, доброго отношения эти типы не понимали.

— Куда они направились? — тем не менее осведомился он, кладя монету на стол.

Она была сброшена небрежным жестом. Сидевшие явно ждали, что он ее поднимет — то ли чтобы врезать по затылку, когда он нагнется, то ли просто поглумиться, глядя, как он будет шарить по грязному полу. Но Торнан не пошевелился. Тогда один из сидевших за столом поднял глаза, посмотрел на капитана и хмыкнул. На лбу у игрока было клеймо алого цвета: раб, проданный в славном городе Хтон. Над бровью — синяя спиральная татуировка: знак вольноотпущенника.

— Ты! Эй, ты! — бросил он. — Тебе говорю, мышь лабазная!

— Я, что ли? — отозвался Торнан. — Ну, я. Чего тебе — людей, что ли, не видал?

— Ты, значит, спрашиваешь насчет девки с мечами?

— Ну? — Торнан шагнул поближе.

— А кто ты вообще такой? — вчерашний раб презрительно сплюнул на пол, чуть не попав на сапоги Торнана.

— Уж и спросить нельзя, — Торнан сделал вид, что оробел.

— Она с господами, — рассмеялся другой слуга. — Так что приходи завтра, сейчас господа заняты. И девка твоя тоже занята...

Северянин, добродушно кивнув, врезал ногой смеющемуся в живот. Затем, без разговоров, перегнулся через стол и схватил оторопевшего старшего слугу за ворот войлочной куртки. Приподняв наглеца за ворот, Торнан протащил его через стол и с размаху ударил об стену, потом еще раз, и бросил на пол.

Публика лишь поворачивалась, поглядывала на драку, но не вмешивалась — видать, в славном городе Нуми, столице торговой республики Эграсса, люди давно отучились лезть в чужие дела.

Бывший раб лежал, уткнувшись лицом в грязноватые доски, а тяжелый, грубый, подбитый медью сапог капитана твердо стоял на его затылке. Торнан вытащил у него из-за пояса клыч и приставил к спине.

— За убийство холопа в Эргассе штраф в триста золотых, — со зловещей ухмылкой сообщил он. — Как по мне — не такие уж большие деньги за удовольствие пустить тебе кровь.

— Третья комната слева, господин, — жалобно простонал поверженный.

Дверь выглядела достаточно хлипкой. Поэтому Торнан, еще раз вслушавшись в пьяные голоса по ту сторону, не стал тратить время на попытки достучаться, а просто вышиб ее ногой. Посмотрел на качающийся на одном гвозде засов и решительно шагнул внутрь.