Пол Кемп - Буря Теней

Пламя в очаге позади неё бросало изломанные тени на белую стену напротив. Пыль разума сделала их темнее, их очертания — чётче. Элирил следила, как они крутятся и танцуют, и пыталась понять их истину.

Что они говорят? спросил Кефил.

Огромный мастиф лежал рядом с ней, свернувшись в клубок из чёрной шерсти, мышц и зубов.

Они хранят свои тайны , ответила девушка. А сейчас помолчи, Кефил.

Кефил вздохнул, лизнул её руку и переменил позу.

Элирил следила, как в хаосе на стене возникают и растворяются лица и фигуры. Девушка хотела, чтоб они заговорили, чтобы поделились с ней мудростью. Она желала знать тайну знака и книги, собранной воедино. Она подняла вверх руки, встревожив тени, и прошептала: «Во мраке ночи мы слышим шёпот пустоты».

От её слов образы забурлили. Во тьме мгновенно сформировались дюжины лиц и оскалились на неё со стены. Они ничего не говорили, не предлагали ей никаких тайн, и её раздражение росло. Она передвинулась, чтобы сменить перспективу. Кефил зевнул и перевернулся на спину. Элирил втянула ещё одну щепотку пыли разума, заставляя свои чувства пылать.

Стена потемнела и лица исчезли. В комнате воцарилась неподвижность. Она осталась одна в темноте. Воздух сгустился. Элирил почувстовала, как её сердце бьётся в её тени.

На стене возникло дьявольское лицо и вырвалось с поверности, чтобы повиснуть в воздухе прямо перед ней — дьявол, посланный Шар или Волумваксом. На лбу у него росли рога, бросая тень на злобные глаза.

От неожиданности Элирил вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.

— Говори, - приказала она образу. - Где книга, которую нужно собрать воедино?

Изверг облизал губы, издевательски улыбнулся полным клыков ртом, и заговорил с ней на языке, которого она не понимала, но с такой силой, что от слов его девушке сделалось дурно.

Она знала, что в этих словах крылась правда, если только Элирил удастся её понять. Ей нужно было больше пыли разума.

Она потянулась к шкатулке с наркотиком, сжала пальцами щепотку, вдохнула, но ухмыляющееся лицо ушло обратно в стену. Элирил гневно стиснула кулаки.

— Я не понимаю!

Её голос обрёл физическую форму и стал отражаться от стен, заскакал по комнате.

— ...не понимаю... не понимаю...

Кефил поднял голову и осмотрелся.

С кем ты говоришь? Очаг давно погас. Теней в комнате нет.

— Что? Ты лжешь.

Но пёс не лгал. Огонь у неё за спиной угас. Она была одна в темноте. Как долго она сидела вот так? Откуда могли возникнуть тени, если огня не было?

Кефил встал, вздохнул и потянулся.

Что ты хочешь понять, госпожа?

Элирил набросила на себя шерстяное полотенце, лежавшее неподалёку. От пыли разума её кожа стала очень чувствительной, и полотенце кололось. Она отбросила его.

— Местонахождение книги, которую нужно сложить. Природу знака.

Чтобы ты могла освободить Божественного?

Элирил улыбнулась и кивнула.

— Чтобы я могла воссесть рядом с ним, пока буря теней укрывает мир.

Кефил почесал за ухом своей задней лапой.

Возможно, ты никогда не узнаешь местонахождение книги или природу знака. Может быть, Шар всегда будет хранить этот секрет. Возможно, незнание сведёт тебя с ума.

Элирил бросила на мастифа гневный взгляд.

— А может быть, я сделаю коврик из твоей шкуры.

Кефил больше ничего не сказал.

Остаток ночи Элирил провела в молитвах, пытаясь вытянуть из мрака информацию. Но Шар хранила свои секреты, и правда о событиях оставалась вне досягаемости Элирил.

Узкие каменные башни и высокие стены аббатства Зари стояли на возвышенности в юго-восточной Сембии, недалеко от побережья Драконова моря. Три сужающихся шпиля восточной часовни аббатства, казалось, устремляются к небесам, как будто готовые взлететь. Гладкие известняковые стены и вкрапления розоватого камня блестели в первых лучах солнца.

В тени стен располагались грушевый сад, засеянная ячменем делянка и огород с овощами — урожай с них уже собрали — а за ними лежала лишь поросшая кнут-травой равнина, пятна жёлтых и фиолетовых цветов, рощи лиственниц и ясеней. Петляющая фургонная дорога, что тянулась через равнины от Ротовирского тракта на север, была едва заметна в колышущейся траве. Пользовались ею нечасто. Аббатство служило местом уединения для слуг Латандера и поддерживало себя почти самостоятельно. Большинство посетителей проводили здесь многие годы.