Георгий Паксютов - Что мне приснится

Наугрим заглянул мне в глаза, и я с удивлением заметил, что в уголках его собственных глаз стоят слезы -- в глазах Наугрима, который никогда не выказывал своих эмоций, который был как будто сделан из железа и камня, который преодолевал любые испытания, возникавшие на его пути, и никогда не жаловался.

- Но и мне тоже некуда идти. Что мне делать? Опять убивать за деньги, рисковать своей жизнью ради безразличных мне целей? Весь этот мир мне чужд, и все люди тоже. Ты единственный, кто сделал мне добро, ничего не требуя взамен. Я был как изгнанный из стаи зверь, дикий и ненавидимый всеми, но мы вместе пролили свою кровь, и ты стал моим братом. Что бы ты ни делал, я хочу тебе помогать. Ты говоришь, что твое дело дурное? Тогда откажись от него. Никто не может тебя обязывать. Вернись в Шеол или отправляйся в любой другой город, весь мир открыт для тебя.

Никто не мог бы понять Наугрима так, как я. Снаружи я был спокоен, но внутри меня разрывало. Я подумал, что если сейчас покину его, то поступлю с ним почти так же, как Орест со мной -- мне одному Наугрим открыл свою душу, а я использовал его, когда мне было нужно, и бросаю его. Но я не могу ничего поделать. Уничтожить Ореста -- это мой долг. Ради этого я был рожден.

Наступая на горло всему хорошему, что есть во мне, я сказал:

- Уходи, Наугрим. Ты только мешаешь мне.

- Так и надо принимать решения -- для себя, не принимая во внимание никого другого. Как иначе реализуешь себя в этом полном людей мире? - произнес Ход у меня за спиной и положил руку мне на плечо.

Наугрим угрожающе поднял свой топор и спросил зло:

- Кто ты такой?

- Тебя это не касается, гном, - отрезал Ход и обратился ко мне. - Ты действительно готов?

Гном? Что это значит? - рассеянно подумал я.

- Готов к чему? - рявкнул Наугрим, делая шаг в нашу сторону.

- К тому, чтобы стать вампиром, конечно.

- Да... - тихо сказал я.

- Тогда закрой глаза.

Глава тринадцатая

Часть первая

На улице было очень светло, как и всегда в обители Тайных владык. Проникавший через стеклянное окно свет заливал всю комнату.

Комната, в которую меня привел Ход, была похожа на ту, в которой я проснулся во время своего первого посещения замка -- только больше, и еще здесь был круглый стол, за который мы сели напротив друг друга. Перед Ходом на столе лежали длинный кинжал без украшений и небольшой золотой кубок.

- Так это правда, что я... что моя личность не изменится?

Ход усмехнулся.

- Конечно же, изменится. Но ты не превратишься ни в моего безвольного раба, ни в лишенного разума кровососа, если вопрос об этом. Позволь объяснить тебе несколько вещей. Существо, которое может жить вечно, отличается от человека по своей сути. Ведь человек -- это мыслящий тростник. Мыслящий, но тростник. Тростник, но мыслящий. Трагедия и величие человека состоит в том, что его дерзновенные помыслы, его гордый дух помещены в бренную оболочку, хрупкую, как тростниковый побег. Этот-то парадокс и заставляет людей жить так странно... Глоток моей крови освободит тебя от смерти, кроме насильственной, и ты перестанешь быть человеком. Что же до того, почему вампиры пьют человеческую кровь -- причины этого не так просты, как кажется непросвещенным. Дело в том, что в своем бессмертии каждый вампир очень одинок; мы не такие, как люди вокруг нас. Кровь -- это жизнь. Испивая человеческую кровь, ты приобщаешься к самому существу этого человека. Вы двое соединяетесь так, как два человека никогда не смогут. Кровь связывает вас. С этой связью может сравниться только связь, возникающая между беременной женщиной и плодом, который она носит у своего сердца - впрочем, эти две связи одного и того же рода. В такой близости с человеком кроется наслаждение, которое не описать словами. Слабые вампиры становятся рабами этого наслаждения и потому пьют кровь, хотя могли бы жить и без нее. Слабым ты не станешь -- не таков я, твой создатель, не таков и ты сам. Сильные же вампиры пьют кровь потому, что знают Истину.

Завороженный его словами, я подался вперед и спросил:

- Что есть Истина?

- Истина -- это знание, которое более всех других нужно наделенному сознанием существу. Это знание непреложно, ибо стоит за гранью правды и лжи. Оно более естественно, чем законы природы, ибо они вовне, а Истина -- внутри нас. Я поведаю тебе Истину тогда, когда ты выпьешь мою кровь, и она станет твоей Истиной так же, как моей.

Я кивнул. Ход взял со стола кинжал и медленно провел им по вене на своей левой руке, возле локтя. Из разреза обильно потекла кровь; под струю своей крови Ход подставил золотой кубок. Когда крови, по его мнению, набралось достаточно, Ход небрежно провел ладонью правой руки по разрезу. Когда он убрал ладонь, я увидел, что рана полностью исчезла -- на ее месте только ровная кожа безо всяких следов. Меня уже ничто не удивляло.