Мэл Одом - Повелитель книг

— Трехмачтовый. — Рейшо осторожно поднялся вверх по скалистому склону и бросил пристальный взгляд в сторону прибывающего корабля.

Джаг поплелся за другом. Он не хотел далеко уходить от Рейшо на случай, если возникнут неприятности, но кроме того им двигало любопытство. Ему всегда хотелось все знать, и именно благодаря этому Великий магистр Фонарщик обратил на него свое благосклонное внимание. Большинство библиотекарей просто принимали факты как данность, но Джаг всегда старался понять все, что он читал, и связать новые идеи и факты с тем, что он уже знал.

Великий магистр Фонарщик поощрял интерес к учебе, а не только к чтению и выпискам. Конечно, содержимое Хранилища знать было необходимо, но настоящего библиотекаря, по мнению Великого магистра, отличала способность использовать эти знания. Не всем своим подопечным Великий магистр это говорил. Равно как и не всех библиотекарей интересовало применение хранимых ими знаний; большинство ограничивались тем, что просто составляли тематические каталоги томов, находившихся в их ведении.

Джаг ухватился за скалистый выступ и подтянулся вверх по склону. Из-под подошв его башмаков вылетели и покатились вниз мелкие камешки. Ноги двеллеров обычно плохо сочетались с обувью; они привыкли ходить босиком, и для сапожника обувать его сородичей было настоящим кошмаром, потому что ступни у них были большие и широкие. Как ни любил Херби бегать босиком, ему было далеко до настоящего двеллера.

— Рейшо, — сказал Джаг, — если это трехмачтовая шхуна, то она может быть обычным торговым судном.

Гоблины редко ходят на таких судах — на них требуется слишком много команды.

Гоблины действительно предпочитали небольшие корабли — было меньше шансов, что в малочисленных экипажах образуются враждующие группировки. Маленькие трюмы заполнялись быстрее, и требовалось чаще заходить в порты, так что команда могла потратить свои неправедным трудом нажитые доходы.

Воспоминания о долгих часах в раскаленном душном трюме корабля работорговцев не оставляли Джага даже на продуваемом ветрами горном склоне. Он опустился на четвереньки, прижимаясь к земле будто мышь, которая знает, что ее заметил ястреб. Давний страх перед гоблинами почти полностью завладел им, чуть не заставив двеллера сбежать, спрятаться, предоставив Рейшо разбираться во всем одному.

Довольно!

Джаг заставил себя дышать, хотя у него сводило легкие, и не отставать от друга.

Еще через несколько футов матрос остановился. Не снимая руки с обмотанной кожей рукояти сабли, он пристально всматривался в море за гаванью.

— Ты видишь его? — спросил Рейшо.

Пригнувшись в неудобной позе на склоне и надеясь, что обувь не помешает его врожденному чувству равновесия, двеллер посмотрел туда, куда указывал приятель.

— Видишь? — снова спросил молодой матрос, уже чуть погромче.

— Вижу, — отозвался Джаг. — Не надо кричать.

— Я не думал, что ты меня услышишь сквозь шум прибоя.

— С твоим голосом прибой не поспорит. Просто у меня глаза хуже твоих.

— Это все от писанины да рисования, — заявил Рейшо. — Такая работа наверняка на глазах плохо сказывается. Вот поэтому море и хороший ветер для меня всегда в сто раз лучше работы в четырех стенах.

На борту корабля словно плясали огоньки фонарей: похоже, находящиеся на нем пытались разглядеть в бурлящих потоках рифы или скрытые под водой обломки айсбергов.

— Это гоблинский корабль? — спросил двеллер.

— Пока не разобрал, — сказал матрос.

Джаг, старательно вглядываясь в даль, запоминал очертания корабля. В будущем, если понадобится, он без труда сможет изобразить его у себя в дневнике.

— Команда явно неопытная, — заметил Рейшо. — Они еле успевают управляться с парусами.

— Это еще не значит, что корабль гоблинский.

— Верно, я видел такое и на других судах. Но гоблины, и ты, Джаг, это знаешь, к морю не привычны.

— Гномы тоже, — сказал двеллер.

— Верно, — согласился молодой матрос. — И это уж точно не эльфы. Их корабли выделяются изящностью линий.

И проклятий, печально добавил про себя Джаг и встряхнул головой, прогоняя эти мысли.

Сильно кренясь на левый борт, шхуна наконец поймала ветер и вошла в гавань — за защищавшим ее волнорезом море было гораздо спокойнее. Дойдя почти до ее середины, корабль убрал паруса и бросил якорь.

— Судно не сильно нагружено, — заметил Рейшо. — Видишь, как его раскачивает на волнах?

Джаг еще раз взглянул на шхуну, убеждаясь в правоте своего спутника.