Михаил Ишков - В рабстве у бога

Я был поражен.

— Значит…

— Ничего не значит! — повысил голос Змей Огненный Волк. — Общаясь с фламатером, мы многое поняли в стратегии архонтов. Придет час, и нам придется принять с ними бой. Возможно здесь, на Земле. Да-да, в этом содоме, среди войн, бедствий, эпидемий и катастроф. В нашем распоряжении пока только один вид оружия — это миф. Слово! Только оно!.. Это единственное, что нас объединяет. Звездные технологии нам пока не доступны. Вот почему нам следует сохранять выдержку, собирать информацию, не торопить события, не рваться раньше срока в Галактический синклит. У нас нет права на ошибку в определении целей, поэтому в среде хранителей не может быть изначально! — ни тайных интриг, ни обуянных гордыней чудотворцев. Нет среди нас соглядатаев, греховодников, корыстолюбцев, не может быть в наших рядах секретной службы, полиции нравов. Все держится исключительно на доверии, на способности улавливать ауру родственного сознания. Вот почему я вынужден предостеречь тебя — не пытайся понять, почему они улетели. Не зацикливайся на этом. Пойми, их пути неисповедимы. Бессмысленно копаться в причинах, искать разгадку. Смирись и попытайся исправить зло, привнесенное тобой в мир.

Я удивленно глянул на него, хотел возразить, но он жестом остановил меня.

— Да-да! Кто халатно отнесся к сохранению чудесного пояса? Сколько бичуры с его помощью прорвалось в наше трехмерное пространство? Кто должен заняться её уничтожением? Вот он, оселок, на котором поверяется вера, значимость для общего дела. Ты — работник ценный, честность твою, храбрость, готовность до конца сражаться с бесовщиной никто сомнению не подвергает. И твое право на свободный выбор никем не оспаривается. Твое стремление связать свою судьбу с фламатером никем не может быть оспорено. Но человек волен только в первом шаге, последующие совершаются по необходимости. Принимаешь ли ты на себя часть вины за то, что творится вокруг или нет — вот в чем суть проблемы. Только не надо бить себя в грудь, каяться, посыпать голову пеплом… Не доглядел, проморгал, увеличил количество зла в мире? Будь любезен исправить! Разыскать этих насытившихся энергией подземных тварей, загнать их в пекло — разве это не твоя прямая обязанность?

Я угрюмо смотрел в окно. День темнел на глазах. Сумерки подбирались нехотя, исподтишка, прикрываясь светом вспыхнувших уличных фонарей. Что я мог возразить? Воскликнуть — помыслы мои чисты! Слышал я подобные оправдания. И не раз…

Я поднялся.

— Хорошо. Вы мне адресок того пенсионера, что побывал в недрах сопки, не дадите?

— Пожалуйста. Добрюха Борис Петрович. Огородная, 16…

До дома я добрался поздно — явился с корзиной грибов. Купил на московском рынке несколько упаковок шампиньонов. С ними и переступил порог. Все равно встреча оказалась нерадостной. Без прежнего огонька.

Да, два раза заходила Вероника Ерофеева, передавала весточки. Да, очень ждала. Ты исчез так неожиданно… Да, старший сдал зимнюю сессию на «отлично». Сейчас он в институте… У младшего конфликт с учителем черчения. Тот буквально взъелся на мальчика и вкатил тройки в первой и во второй четвертях. Ладно, в первой, но за что во второй? В декабре состоялась городская олимпиада по черчению, нашего мальчика учитель включил в школьную команду. Мальчик занял второе место в своей возрастной группе, но за четверть ему все равно была выставлена тройка. Я не выдержала, пошла в школу — дорогие педагоги, как же так? Вообще-то следовало сходить отцу… Учитель нервничает, этаким петушком наскакивает — у него в журнале, мол, сплошь удовлетворительные оценки. Я посмотрела на директора — та хотя бы застыдилась, пообещала разобраться. На работе тоже тревожная обстановка, все ждут сокращения штатов. После твоего отъезда кот совсем о рук отбился лезет в ведро для мусора, по занавескам лазает, орет по ночам.

Свежесть впечатлений первых дней быстро сменилась сосущим, не дающим покоя томлением. Жизнь час от часу пустела. К тому же за эти полгода стремительно изменились нравы и далеко не в лучшую сторону. Граждане все больше и больше теряли почву под ногами. Внезапно рухнул рубль, и бывшие строители светлого будущего вдруг обнаружили, что они нищие. У меня, по крайней мере, был запас мелких бриллиантов, которые по дружбе намял и огранил «Быстролетный». Где он теперь? Продать их через Дороти не составляло труда, так что хотя бы на первое время я обеспечил семью «зелеными».

Пришлось поговорить с Лапсиком — улучил момент, когда мы остались дома вдвоем. Накинул пояс, обернулся волком — у кота сразу шерсть дыбом, однако скоро признал, успокоился, сел напротив.