Евгений Решетов - Полночь - время колдовства

Деревня была почти полностью обнесена новеньким частоколом. Тяжелый труд вкапывать бревна в промерзшую землю, но безопасность превыше всего. Как мы ненавидели волком, когда сооружали его. До этого отродясь никаких частоколов у нас не было. Воевать не с кем, бандитов у нас тоже нет, да и волки вели себя тихо до этой зимы.

Георг не сбавляя шаг поинтересовался:

- Как хоть называется?

- Северный Мыс, - откликнулся Яков. - Это последняя деревня. Оже дальше пойдете, то там только море.

- Прибавим шаг, - скомандовала леди Женевьева.

Наш маленький отряд ускорил темп передвижения.

Голова очистилась от переживаний, и пока шли, всплыла назойливая мысль: "Зачем императорские воины обходят северные деревни?". Я знаю, что империя по большей части феодальная страна, но в ее состав входят и такие территории как наша - где нет сюзеренов. Полсотни лет назад это было суверенное королевство Бривенхейм. Крошечное, затерянное среди лесов и гор, хотя и имеющее выход к Северному морю. Оно долго не интересовало своего могучего соседа. Да и чем оно могло заинтересовать? Полезных ископаемых, кроме угля, кот наплакал, дорог нет, благодатных для посева земель нет, только пушной, да рыбный промысел. Но все-таки империя решила увеличить свою территорию за счет нашего королевства. Война получилась недолгой, но кровопролитной. Имперские воины были хорошо обучены, но только не сражениям в заснеженных лесах, когда из-за каждого дерева в тебя готова прилететь стрела. Империя Истред Клат, конечно, победила, но благодаря стойкости наших дедов Бривенхейм получил множество свобод, которыми могут похвастаться далеко не все территории, завоеванные империей. Королевство перестало существовать, но его народ имел право на свободу вероисповедания, на самоуправление, на отсутствие всяких господ из империи, на которых мы бы гнули спину, конечно, налоги мы платили, но сразу в столицу, в город Альт-Аарон. Это были основные свободы, которые сходу пришли мне в голову. Были и еще кое-какие, но сейчас мне не до них, отряд вступал в пределы деревни. Навстречу нам вышел часовой с факелом в левой руке, а в правой был зажат короткий поводок, на конце которого во всю пасть улыбался желтыми зубами лохматый здоровенный кобелина. Сегодня в качестве часового был старик с тремя перьями на лысине. Раньше мы и никаких часовых не выставляли, но с нападениями волков все изменилось. Я боялся, что он не удержит угрожающе рычащую на имперцев собаку, но он как-то справлялся.

- Кто такие? - проговорил, щурясь старик Ярофей, не сразу сориентировавшись из-за бьющего по глазам пламени факела.

- Беги за деревенским головой, - громко произнесла леди Женевьева.

Ярофей догадался вытянуть факел подальше от себя, и наконец, разобрал, кто перед ним стоит. Он тут же начал кланяться. Я услышал, как жалобно трещать кости его позвоночника. На собаку слова леди-рыцарь не произвели впечатления, как только она почувствовала, что старик ослабил поводок, попыталась броситься на благородную, но Ярофей вовремя опомнился и схватил поводок двумя руками, чуть не выронив факел.

- Давно ты меня поклонами не встречал, - весело произнес я.

Часовой бросил на меня злобный взгляд, но тут же поковылял исполнять приказ благородной, борясь с рвущимся к имперцам кобелем.

Спустя буквально пару минут прибежал старик Громых - он был глава Совета старейшин деревни. Тут же начал лебезить перед леди Женевьевой, потом чуть успокоился и повел трио имперцем в гостевой дом. Деревенские собаки оглушительно лаяли, почувствовав чужаков. А так как брехающие животины были в каждом дворе, лай стоял до небес, в этот момент вся деревня точно проснулась, я ни капли не сомневался.

Мы с Яковом мгновенно стали никому не нужны. Я их понимаю, куда уж нам. Ну, не было нас целый день в деревне, ну, хромает Яков, так тут же целый леди-рыцарь прибыл, или прибыла? Наверно, все же, прибыла.

Я посмотрел на парня и произнес:

- Пойдем, провожу до дома.

Он уже привычно оперся на меня, и мы потопали. Точнее топал я, неся его на себе. Парню, по-моему, стало только хуже. Он совсем не мог наступать на травмированную конечность. Я вымотался за сегодняшний день до предела и едва не падал под его весом. Благо деревня была маленькая - всего пятьдесят дворов на дух с половиной улицах, так что до дома Якова дошли можно сказать быстро. Я, тяжело хрипя, передал его под оханье матери на руки отцу, пожелал скорейшего выздоровления, и направился домой, едва волоча уставшие конечности. Желание оказаться в теплой кроватке, укрыться пушистой шкурой и заснуть, заставило быстрее заработать уставшие ноги. Я как измученная лошадь почуявшая отдых поскакал домой. Дохлым соколом пролетел расстояние отделяющее дом Якова от моего и подошел к нему. В окне горел свет свечи. Только протянул руку, чтобы открыть дверь, как она сама распахнулась, чуть не задев меня. На пороге стоял отец с всклокоченными волосами и бородой.