Евгений Решетов - Полночь - время колдовства

Отец как один из самых младших по возрасту сидел почти в самом конце стола. В комнате повсюду были расставлены подсвечники с дорогими восковыми свечами. На столе стояли медные кубки, большая бутыль вина, сыр, ветчина, копченая рыба и мягкий белый хлеб. Старейшины выгребли все самое лучшее ради благородной гостьи. Я рефлекторно сглотнул слюну.

Мы с Веленой прибыли в тот момент, когда леди-рыцарь в отплесках свечи дочитывала пергамент:

-... рекрутировать в имперскую армию по два молодых парня от деревни, возрастом от шестнадцати до двадцати лет, и отправить одну девушку того же возраста в Имперскую Школу Лекарей на обучение. Печати и подписи присутствуют.

Леди Женевьева передала пергамент ближайшему старейшине. Он внимательно посмотрел на него и передал дальше. Документ обошел стол по кругу и вернулся к женщине.

Тишину, возникшую после прочтения имперского указа, разорвал голос Громыха, сидевшего по правую руку от леди Женевьевы:

- Когда мы должны выбрать двух мальчиков и девочку, которые отправятся с вами?

- Молодых людей я выберу сама, а девушку выберете вы. Они все вместе через неделю должны будут прибыть в ближайший крупный город Армейн. Оттуда девушка на санях доберётся в город Кар-Карас, где и находиться Имперская Школа Лекарей. Завтра утром прошу собрать всех подходящих по возрасту молодых людей в центре деревни. На этом всё.

Старейшины молча встали со своих мест и цепочкой потянулись из дома. Я посмотрел на Велену.

- Ты прав, уходим, а то заметят, - произнесла она разочарованно.

Я только хотел отойти от окна, как услышал свое имя, произнесено голосом Георга. Глаза Велены испуганно расширились. Мои тоже. Неужели воин заметил нас? Но тут же я сообразил, что просто внутри дома разговор идет обо мне. Велена тоже это поняла, но удивление ее, наоборот, только возросло.

Невдалеке послышался скрип снега под ногами. Мы с девушкой сорвались в бег и скрылись с места преступления. Было жутко жаль, что я не узнал о чем, конкретно, разговаривала троица, упоминая мое имя.

Велена бежала чуть впереди меня. Наблюдая за ней, я игриво произнес:

- Ты так грациозно бегаешь как... как...

Я покрутил варежкой, пытаясь жестом помочь себе найти красивое сравнение. Девушка через плечо смотрела на мои потуги и я выдал:

- Как олениха.

Она резко остановилась и влепила мне звонкую пощечину.

- Ты чего? - возмущенно воскликнул я, потирая щеку. - Ты знаешь, как грациозно они бегают?

- Ты баламошка, - резюмировала она и, развернувшись, спокойным шагом пошла по улице.

- Я комплимент хотел сделать, - оправдывался я пристыженно. Вот северный олень такое ляпнул.

Девушка посмотрела на меня через плечо, сделала движение рукой, словно что-то ловит, а затем выкидывает.

- Все, я выкинула твою олениху в море. Запамятовали об этом.

- Спасибо.

- Я только что обрекла бедное животное на мучительную смерть в лютых водах, а ты глаголешь мне спасибо? Изверг!

Она произнесла это серьезным голосом, но я все же понял, что она шутит.

- Как ты думаешь, кого они выберут? - переменил я тему, плохо скрывая стыд от неудачного комплимента.

- Не ведаю. Выбор не так широк. У нас есть хорошие шансы перебраться в империю.

- Я слышу в твоем голосе надежду? - изумился я. - Чем тебе здесь плохо?

Велена молча шла вперед.

- А как же твоя мать? Ты бросишь ее одну?

Отец девушки пропал в горах много лет назад отправившись искать золотой рудник - была такая легенда в наших краях, и как не искали его жители деревни, найти не смогли, видимо он отыскал рудник. Так что у нее, как и у меня, остался только один родитель.

Велена, плавно развернулась, и устремила на меня долгий взгляд пылающих злостью глаз.

- Она даже не заметит моего отсутствия.

- Она твоя мать! Этого не может быть, - неуверенно произнес я.

В деревне все про всех всё знают. Поэтому от меня не укрылись слухи о проблемах Велены с матерью.

- Когда я час назад покинула дом, она сидела возле очага и вязала, я шутливо сказала, перед тем как выйти на улицу: "Пойду, утоплюсь в море". И ведаешь, яко она мне ответила?

- Нет, - протянул я.

- Только не долго, - громко произнесла она. - Только не долго!

Я попытался заговорить, подбодрить ее, может быть утешить, но она движением руки дала понять, что ничего не хочет слышать. Мы как раз дошли до ее дома, находящегося по соседству с моим. Она повернулась и на прощание произнесла:

- Не вздумай никому ни о чем брякнуть.

- Как скажешь, - проговорил я и пошел домой, поглядывая в направлении гостевого дома, скрытого другими домами, не появиться ли из-за угла отец.