Евгений Решетов: Полночь - время колдовства

Обладатель двуручника, отправив свое страшное оружие в ножны, прикрепленные за спиной, произнес устало, обращаясь ко мне:

- Прекращай.

- Что простите? - не понял я, пытаясь унять нервную дрожь и отнять взгляд от трупов.

Он, стирая тыльной стороной ладони, брызги волчьей крови с кожаного нагрудника, покрытого заклепкам, мотнул головой в сторону моего колчана.

Я повернул голову и увидел, что моя правая рука бессознательно пытается нащупать там оперение стрелы, но колчан был пуст.

- Лихо ты стреляешь, - продолжил простуженным басом все тот же воин.

- Есть такое, - проблеял я.

- Где здесь ближайшая деревня? - резко сменил тему он.

Немного успокоившись, я произнес:

- Час пути.

Яков, молчавший до этого, проговорил:

- Благодарю, яко выручили наши животы.

Закованная в латы фигура, произнесла высоким женским голосом, приглушенным ведроподобным шлемом с опущенным узким забралом:

- Не стоит благодарностей. Вы нам тоже хоть и невольно, но помогли. Если бы не ваши следы на этой богом забытой дороге, то мы бы так и бродили по проклятому северному лесу в поисках хоть одной живой души.

- Леди Женевьева вы как всегда правы, - поддакнул еще один воин, хриплым голосом. - Познакомиться надобно, - продолжил он, смотря на нас с Яковом, - Харник - это собственно я. Леди Женевьева Сонбаденская наш сюзерен и покровительница. И вот этот угрюмый здоровяк - Георг.

Я сразу поклонился благородной воительнице. Яков последовал моему примеру. Людей высшего сословия мы сроду невидали, но знали, как к ним нужно относиться.

- Так что, - произнес Харник, - проводите нас до деревни?

- Конечно, сэр, - ответил я, на всякий случай, наградив воина рыцарским обращением. - Мое имя Горан, а это Яков.

Харник расплылся в довольной серогубой улыбке, но с сожалением произнес:

- Не называй меня так парень. Я не рыцарь. Это здесь в медвежьем углу за это ничего не будет, а в империи мигом окажешься на эшафоте.

- На виселице, - поправил Георг. - Но результат один.

- Да, пеньковая подруга лишит тебя жизни так же верно, как и топор палача, - проговорил Харник.

- Ведите нас в деревню, - приказала леди-рыцарь.

Я подставил Якову плечо, и мы потопали вперед, но всего пару шагов.

Георг добродушно произнес:

- Давай я помогу.

Он подхватил Якова с другой стороны, и мы начали двигаться заметно быстрее.

Харник, идущий чуть позади, спросил:

- А у вас лошади в деревне есть?

- Есть, - ответил я.

- Отлично, а то наших волки сожрали. Не углядели.

- Ты не углядел, - подал голос Георг. - Ты отвечал за них.

- Ну, сколько можно! Это меня не прощает, но ты ведь сам кумекаешь... что я мог сделать в той ситуации? Подкрались волки, кинулись на наших лошадей. Они испугались и деру дали. От них, наверное, сейчас только рожки да ножки остались. Хотя откуда у лошадей рога? Поклажу-то как жаль. Там у меня в мешке лежал такой хороший, теплый, меховой плащ. Тьфу, разорви их моя бывшая теща на мелкие кусочки этих ваших волков. Больно умные они здесь!

- Привязывать надо было лучше, - буркнул Георг.

- Оборвали ведь узду, - отбивался Харник.

- Прекратили собачиться. Единый даст все нам вернётся сторицей, - твердо остановила перепалку леди Женевьева.

- А вы кем вообще являетесь? - спросил я, смягчив вопрос, пытаясь, запоздало выяснить, кто они такие.

- Наемники? - попытался угадать Яков.

- Наемники? - гневно переспросила леди Женевьева. - Ты сравниваешь нас с этими ублюдками? Мы воины императорской армии, смерд!

- Простите, госпожа, - промямлил парень.

Девушка гневно фыркнула, выдохнув облачко пара сквозь решетку забрала, но промолчала. На этом разговоры прекратились, что давало мне возможность, украдкой изучать новых знакомых, благо, туман начал рассеиваться, и упорно пробивающийся звездный свет давал глазам возможность кое-что рассмотреть. Начну с Георга. Вот его можно было бы назвать Горан. Действительно человек-гора. Роста мы были одинакового, но какой же он был широкий. На его плечи можно было спокойно положить быка, и он бы весь целиком уместился на них. В его кожаный нагруднике могли влезть трое, таких как я, если не четверо. А уж руки в обхвате были как мои ноги, а уж сами ноги... да, статью он был не обделен. Черты лица Георга были подстать его телу, крупные, обращающие на себя внимание. Большой, побитый оспой, курносый нос с широкими ноздрями. Белесоватые брови, нависающие над серо-стальными, на выкате, глазами. Спокойный, уверенный взгляд был устремлен строго вперед, выискивая там врагов и прочих недругов, которым можно отсечь голову молодецким ударом двуручника. Губы едва выглядывали из черной с проседью бороды, закрывающей шею. Из-под шлема выбивались кудрявые вихры, такие же как борода - черные с проседью.