Вера Чиркова - Западня

— Спасибо, — не удержался от горькой усмешки Харн, — но, раз уж решились, не могли бы объяснить подробнее, как она живет, чем занимается?

— Занимается тем же, чем и ты, — устраивает жизнь своей крохотной пока страны. Ты и сам отлично знаешь, какие у нее сейчас заботы. А обо всем остальном я говорить не буду, уже объяснил почему. Спасибо за ужин, пойду я. Дел много.

— Последний вопрос… Я хочу знать точное время вашего ухода.

— Послезавтра ровно в полдень, — тихо произнес Бенфрах и направился к двери. Но на полпути остановился и, словно только сейчас припомнив, хлопнул себя по лбу. — А про Жазьену ты ничего не хочешь сказать?

— Нечего мне говорить, — мстительно проворчал герцог, и, повинуясь укоризненному взгляду мастера-тени, добавил: — Я ее тоже не узнал. Просто при приближении чужих людей, испытывающих ко мне недобрые чувства, начинает греться браслет.

— Вот теперь понятно, — добродушно произнес Бенфрах. — Мне думается, она где-то достала приворотное зелье, решила вернуть твое расположение. Ты намерен ее наказать?

— Отправлю в имение ее старшего брата, — отмахнулся занятый своими мыслями герцог, — и дам ему совет побыстрее выдать сестру замуж, как подозреваю, он и пытается снова подсунуть Жазьену мне.

— Вполне возможно, — согласился мастер-тень, — но лучше не занимайся этим сам. Прикажи кому-нибудь, хотя бы мне.

— Тебя я могу только попросить, но, раз ты не против, делай как знаешь. И ответь на еще один вопрос. Как ты считаешь, кто лучше справится с герцогскими обязанностями во время моего отъезда, Регорс или Тольено?

— А ты куда-то едешь? — вытаращил глаза в притворном удивлении Бенфрах. — Можно узнать когда?

— Послезавтра в обед, и не еду, а иду. И не вздумай говорить, что не можешь меня взять.

— А зачем мне это говорить? — снова изумился мастер-тень. — Как помнится, тебе драконы тоже подарили браслет, открывающий свободный проход в Сиандолл. Значит, ты имеешь полное право ходить туда, когда захочешь и с кем захочешь. А оставить вместо себя лучше сразу двоих или троих соправителей, так надежнее.

И решительно вышел прочь.

Вот как, свободный проход, сердито сопел Хатгерн, злясь на самого себя, лихорадочно копаясь в ящиках и вываливая из них на стол самые важные и срочные документы. Жаль, конечно, что, занявшись неотложными делами, он позабыл спросить Зрадра, как и когда можно пользоваться подарком, но почему же тени напомнили ему об этом только после того, как Харн решил прорваться через границу любым способом? Неужели они не могли раньше намекнуть на уже полученные привилегии?

И вдруг замер, сраженный внезапным озарением.

Да они и не собирались ничего напоминать. До тех пор, пока он не решит это так же твердо и бесповоротно, как решил полчаса назад, жуя жаркое, вкуса которого даже не ощущал.

— Ты в этом пойдешь? — скептически поджала губы Мейсана, рассматривая одеяние государыни.

— По-моему, очень подходящее, — отозвалась Таэльмина, взглянув в зеркало на свое скромное шерстяное блио темно-зеленого цвета, отделанное куньим мехом.

В ее покоях жарко натоплены печи, тут тепло и уютно, но в нижних, просторных залах дворца слегка прохладно. Тем более всю сегодняшнюю ночь за окнами бушевала первая метель, окутавшая владения людей холодным снежным покрывалом. На утреннем совете было решено первых переселенцев из герцогств, которые должны прибыть сегодня в полдень, временно оставить во дворце. Ненадолго, на несколько дней, пока они не распределят дома и не привезут дрова, которые заготавливал отряд лесорубов.

— А по-моему, нет. Ты правительница и должна выглядеть внушительно, — упорствовала Мейсана.

— Они по моему венцу сразу поймут, что я государыня, — ответила тень, твердо решившая больше никуда без этого венца не выходить, хотя была по-прежнему уверена в своем умении справиться одновременно не с одним противником.

Хотя никаких врагов у нее здесь не было. А настойчивых поклонников, появившихся несколько дней назад, как-то неудобно колоть иголкой за попытку взять девушку под руку, провожая на прогулке по парку. Или сбивать подножкой за нежное пожатие пальцев. Да их даже прогонять нельзя, Мейсана, которой Таэль попыталась пожаловаться, изумленно вытаращила на государыню глаза.

— Но ведь ты же сама говорила! — От потрясения бойкая на язык горожанка даже растеряла все слова. — Ты им пообещала выбрать жениха! И еще говорила, что должна его хорошо изучить! А как же ты его изучишь, если будешь видеть только за столом да во время совещаний? Он ведь должен тебе показать всю свою нежность… и пылкость…