Александр Рудазов - Арифмоман. В небесах

Эффект временный. Продолжительность устанавливается бегунком – от пары минут до… максимум установить не удалось. Все объекты, что Эйхгорн «свернул» на максимальный период, по-прежнему пребывали в облике четырехмерных черных клякс.

Именно в такие кляксы сейчас превратились жрецы и стражники. К сожалению, у Эйхгорна не было возможности испытать прибор на живых существах, так что он не знал, насколько это безопасно. Он планировал расспросить имниев о самочувствии, когда те вернутся в нормальное состояние.

Ну а если не вернутся… тоже результат. Эйхгорн будет знать, что на людях пространственный координатор применять не следует.

«Свернув» всех присутствующих, кроме ожидающих смерти рабов, Эйхгорн переключил координатор на второй режим. Вот его точно нельзя применять на людях – ибо он заставляет объекты… комкаться. Видимо, тоже сворачивает пространство, но иначе – предметы остаются сами собой, но резко меняют форму. Их словно стискивают, скручивают невидимые силачи.

Именно это произошло с дверями. Проход расколбасило со страшной силой. Что-то вогнулось, что-то вдавилось, что-то просто пошло рябью. Металл частично оплавился, отдельные детали срослись, смешались друг с другом.

Эйхгорн облучал двери до тех пор, пока они окончательно не стали непроходимы. Чтобы теперь преодолеть этот завал, нужна бригада работяг с кирками.

Так Эйхгорн остался наедине с великим сипой. Рабов в расчет можно не принимать – те сидят в прежних позах, покорно опустив головы.

– Ты… кхххто?.. – прошамкал дряхлый имний, наконец сообразивший, что обычный протокол нарушен.

– Никто, – задумчиво ответил Эйхгорн. – Я никто. Обычный человек.

Подождал реакции. Сипа молчал и только глупо таращился. То ли на Алатусе о бороте не слыхали, то ли его царю было просто плевать.

– Ты… ты… – наконец пролепетал он. – Как ты… как ты смеешь смотреть мне в гххлаза?! Нечестивф-фец!.. Склонись!..

– Э-э… пожалуй, откажусь, – помотал головой Эйхгорн. – Но спасибо за предложение.

– Чего ты хочешь от меня?! – взвыл сипа.

– Да ничего особенного. Я просто хочу сказать тебе несколько слов. И все они матерные.

Эйхгорн повернулся к рабам. Те по-прежнему не проявляли никакой активности. Их взгляды были снулыми и безразличными.

Эйхгорн вздохнул. Ему почему-то хотелось, чтобы великий сипа осознал всю глубину своего морального падения. Так что он подробно, вдумчиво изложил перечень его преступлений перед обществом.

Сипа слушал, но явно не понимал, о чем ему говорят. А снаружи уже творилось черт знает что. За дверями сгрудилась уйма имниев – они орали, вопили и пытались вломиться в тронный зал.

– Уходи, – проскрежетал сипа. – Уходи прямо сейчас, и останешься жив.

Эйхгорн не стал отвечать на это очевидно невыполнимое предложение. У тронного зала всего один вход – он же и выход. Можно предположить, что существует потайная дверь – но отчего в таком случае ею уже не воспользовались слуги сипы? Отчего они продолжают ломиться через изуродованные прибором Наблюдателей ворота?

Конечно, на самом деле запасной выход у Эйхгорна есть. Первый режим пространственного координатора. Самый простой и чрезвычайно эффективный. Нажатие этой кнопки вызывает аннигиляцию вещества – поистине страшное оружие.

Так что в случае крайней необходимости Эйхгорн просто проделает дыру в стене. Но сипа об этом понятия не имеет, так что в его словах нет логики.

Да и не собирался Эйхгорн пока что уходить. Он собирался подождать… ну, часа два. Может, чуть дольше.

– Ты… ты… ты убьешь меня?.. – прошамкал сипа.

– Я не убийца, – помотал головой Эйхгорн. – Никогда никого не убивал и не собираюсь начинать.

– Тогда… чего тебе надо?!

– Да ничего особенного. Когда там у тебя был крайний ритуал?

– Крайний?..

– Последний, – поправился Эйхгорн. – Да. Для тебя он последний…

Когда изуродованную дверь наконец-то снесли, Эйхгорн меланхолично восседал рядом с искаженным в агонии трупом. Смерть великого сипы была довольно неприглядной, но совершенно естественной.

После долгой болезни он наконец-то скончался…

При виде ворвавшихся в зал имниев Эйхгорн вскинул светящийся жезл. Те оторопели, попятились. В этом мире существует настоящее волшебство, так что оно не вызывает у туземцев суеверного ужаса. Они не бухаются перед чародеями на колени и не заглядывают им в рот только потому, что те умеют делать цветные огоньки.

Но в то же время все здесь знают, на что это самое волшебство способно. И волшебная палочка пугает людей, как на Земле пугает пистолет. Даже сильнее – ибо пистолет всегда стреляет одинаково, от него знаешь, чего ожидать. Волшебство же непредсказуемо.