Александр Рудазов: Арифмоман. В небесах

Тот его не разочаровал. Когда Эйхгорн вошел, все озарилось голубоватым светом, и в нем проступили красивые плавные обводы. Тот самый до боли знакомый дизайн, что с такой надеждой высматривает в небе Извольский.

Летающая тарелка. Серебристо-белая, на трех тонких опорах, накрытая сверху прозрачным стекловидным куполом. Совсем маленькая, чуть более трех метров в диаметре.

Вероятно, это спасательная шлюпка или баркас для коротких перелетов. Внутри всего одно сидячее место. Причем предназначалось оно явно для существа мельче человека – Эйхгорну там было тесновато.

Но он вполне уместился. Пришлось немного скрючиться, чуть подогнуть колени, но в целом нормально. Сиденье оказалось чем-то вроде кресла-мешка – оно само изменило форму, идеально повторив контуры человека.

Эйхгорн позволил себе несколько минут просто посидеть в кабине летающей тарелки. Насладиться моментом. Ему подумалось, что Извольский бы отдал квартиру, дачу и жену за возможность оказаться на его месте.

Впрочем, жену он отдал бы даже за трамвайный билет.

Эйхгорн не был уверен, что ему удастся запустить находку. Здесь не было никаких стандартных средств управления – штурвала, педалей, кнопок, ручек… ничего. Только сиденье и голая панель перед лицом. Словно это не настоящий транспорт, а муляж.

Но потом он приблизил голову к панели – и из нее вынырнула голограмма. Уже привычно погрузившись в нее, Эйхгорн стал разбираться, что к чему.

Примерно через полчаса он понял основной принцип. Еще через час – рискнул завести двигатель. Тот работал абсолютно бесшумно, словно тарелка сама была голограммой.

Насколько Эйхгорн понял, эта шлюпка, да и весь Авиум работают на электромагнитном взаимодействии. Два параллельных проводника запитаны переменным током так, чтобы волна одного из них подходила к другому в тот момент, когда в нем максимум тока, а обратная доходила до первого, когда там тока уже нет. В результате в системе возникает нескомпенсированная сила Ампера и соответственно тяга. Правда, для создания большой тяги нужны высокочастотные электромагнитные устройства – на Земле подобных пока нет, а вот Наблюдатели их уже изобрели.

Не исключено, что Эйхгорн не все понял правильно. Многие термины чужаков он по-прежнему переводил почти наугад. Но не так уж важно, как именно этот механизм работает – главное, что работает. И Эйхгорн может им управлять. А это дает ему огромный козырь.

Собственно, это решает почти все его проблемы.

Теперь, получив летающую тарелку, Эйхгорн мог просто покинуть Алатус. Неясно, насколько ей хватит горючего… и вообще вопрос с горючим туманен. Также неясно, какую она способна развивать скорость. Но уж долететь на ней до ближайшей земли Эйхгорн всяко сумеет.

Однако он пока не спешил покидать недра Авиума. Ему нет-нет, а вспоминался гниющий заживо великий сипа, которого каждые три часа орошают свежей кровью. Конечно, обычаи туземной культуры Эйхгорна никак не касались, но он почему-то не хотел, чтобы так продолжалось дальше.

Вопрос в том, сможет ли он на это как-то повлиять. Даже с помощью тарелки. Хоть и летающая, она всего одна – а у сипы тысячи имниев. Они вооружены всего лишь ножами и копьями, но Эйхгорн не вооружен ничем вообще… или вооружен?

Он снова закопался в настройки машины, ища информацию о дополнительных устройствах. Быть может, здесь есть какой-нибудь луч смерти, гиперболоид… должны же у Наблюдателей быть средства самообороны. Даже если они пацифисты, исключительно мирные ученые-исследователи, им наверняка приходится работать в том числе во враждебной среде.

Увы, ничего смертельного или способного причинить хотя бы умеренные повреждения Эйхгорн так и не обнаружил. Только мощный прожектор и притягивающий луч. Вероятно, с помощью последнего вимана брала образцы, пробы грунты или биоматериалы. Возможно, также это использовалось при стыковке.

В ангаре было не так уж много места. Эйхгорн только немного приподнял тарелку – та отзывалась очень легко, – повисел немного над полом и снова опустил. Он убедился, что при необходимости сможет ею управлять.

Хорошо бы, конечно, провести пробный вылет, но тогда не получится сюрприза. А эффект неожиданности занимал большое место в планах Эйхгорна.

Вообще, одолеть в одиночку целую державу – это жуткая авантюра. С другой стороны, у Кортеса и Писарро прокатило. Конечно, они действовали не в одиночку, но силы были настолько неравны, что до сих пор удивительно, как легко у них все прошло.