Александр Рудазов - Арифмоман. В небесах

А что это за металлический прямоугольник, похожий на удлиненный спичечный коробок? Матово-белая загогулина, часть которой как будто растворяется в воздухе? Пакет шариков, странным образом не прикасающихся друг к другу? Нечто вроде темных очков, но с тремя линзами и без дужек?

Однако кое-что из доставшихся ему вещиц Эйхгорн таки сумел приспособить к делу. Он все равно толком не разобрался в их предназначении и подозревал, что забивает гвозди микроскопом, но это лучше, чем ничего.

Например, штуковина, похожая на короткий пластиковый жезл с шаром на конце. Она светилась. Достаточно было коснуться стержня пальцами в определенной последовательности, чтобы она начинала излучать свет. Разные последовательности давали разную интенсивность и цвет световых волн.

Возможно, это просто фонарик. А возможно, какой-то сложный прибор, свечение которого – всего лишь побочный эффект. Смартфон тоже светится.

Но примочка полезная. Здорово похожая на волшебную палочку – жаль, в Парибуле у Эйхгорна такой не было. Прямо классический атрибут чародея.

Еще Эйхгорн нашел парные магнитные кольца. Разомкни контакты – и одно отлетает от другого ровно на три с половиной метра. После этого они словно соединяются невидимой палкой. Перемести одно – второе переместится следом.

Что это и для чего, Эйхгорн не понял. Но весили эти кольца не менее килограмма каждое, так что ими здорово можно кого-нибудь ударить. Холодное, но при этом дистанционное оружие.

Но лучшей находкой Эйхгорна оказался пространственный координатор. Вормолеграф при виде него сразу оживился, стрелка заходила из стороны в сторону. Эйхгорн некоторое время рассматривал прибор, похожий на футуристический пылесос, а потом рискнул нажать крайнюю из четырех кнопок…

Часть стены исчезла.

Просто исчезла. На какой-то миг там вспыхнуло что-то вроде черного пламени, а потом – пам!.. – и нету. Совершенно беззвучно.

Эйхгорн от души порадовался, что не держал прибор «дулом» к себе.

Три остальные кнопки Эйхгорн долгое время нажать не решался. Найти в компьютере инструкцию не удалось. Все, что там имелось – складская опись, сухой перечень имущества, оставленного на борту виманы. Этот прибор стоял там под номером 1025 и назывался «купитак лооту». Эйхгорн уже знал, что «лооту» – это «пространство».

Кроме кнопок на приборе было три тумблера и две шкалы – односторонняя и круговая. На односторонней был бегунок, на круговой – стрелка. Обозначения на них Эйхгорну ничего не говорили.

Ему ужасно хотелось разобрать устройство и посмотреть, что там внутри. Но он еще помнил случай с дальнозеркалом. Весьма велика вероятность, что после стороннего вмешательства прибор – очень ценный прибор! – перестанет работать.

Так что Эйхгорн ограничился экспериментами с интерфейсом. Он щелкал туда-сюда тумблерами, переставлял в разные положение бегунок и давил на все кнопки по очереди.

От души при этом надеясь, что не создаст черную дыру и не улетит за горизонт событий.

День, когда из-под Авиума вылетела летающая тарелка, запомнился имниям надолго. Они повидали немало летательных штуковин – от волшебных ковров до гигантских стрекоз, – но такого раньше не видели.

Опасения Эйхгорна не оправдались – вимана была в прекрасном состоянии и работала как часы. Она резала воздух удивительно плавно, мгновенно отзывалась на каждую команду. Эйхгорн пилотировал ее с такой легкостью, словно сызмальства посещал курсы пилотов НЛО.

Двигалась вимана абсолютно бесшумно, так что имнии не сразу ее заметили. Эйхгорн подозревал, что у нее есть и стелс-режим, но так и не сумел его включить. Вместо него он включил прожектора – под Алатусом царила кромешная мгла. Эйхгорну вспомнилось, как он однажды погружался в батискафе.

Он не торопился. Неспешно летел, рассматривая «подбрюшье» этого небесного материка. Погруженное в вечную тьму, оно оказалось покрыто толстым слоем мохообразной субстанции, усеяно сотнями домов-мазанок, похожих на ласточкины гнезда, и кишело имниями. Судя по их виду, тут жила самая беднота, люмпены Алатуса. Они провожали виману иногда удивленными, но чаще равнодушными взглядами.

Однако постепенно Эйхгорн вызывал все больше интереса. Еще не освоившись полностью, он шел на сверхмалой скорости – чуть быстрее летящего голубя. Жирного городского голубя, которому лень шевелить крыльями. И вокруг этой светящейся серебристой штуковины постепенно собирались любопытствующие.