Елена Тебнёва - Будущее — дело темное

Я смерила взглядом кусочек зеркала в тонкой железной рамке, прикрепленный к городской стене. Точно в месте, где сходились чувствительные магические потоки. Маленькие зеркала-осколки были связаны с зеркалом большим, овальным, чуть ли не в мой рост. Оно стояло на кухне нашего с Ринном домика, прикрытое отрезом тонкого льна, и светилось алым, когда угроза прорыва была наиболее высока. За месяцы работы я опытным путем выяснила, как именно нужно расположить зеркала-передатчики, как лучше настроить зеркало-приемник, и сейчас сбоев практически не было, а к прорывам чародеи оказывались готовы заранее. И, надеюсь, уже позабыли первые неудачные попытки, когда после каждой ложной тревоги не осыпали меня злыми шутками и насмешками лишь благодаря грозным взглядам Риннара.

Нет, пожалуй, без консультации с Риттой менять с таким трудом подобранное расположение зеркал не стоит. Подумаешь, высоко… Лестница мне в помощь! И брюки, удобство и практичность которых за эти полгода я оценила в полной мере.

Лестница, не разделявшая моего энтузиазма, скрипела и подозрительно шаталась, но разваливаться вроде не спешила, и я привычно добралась почти до верхней перекладины, протянула руку, чтобы поправить зеркальце… И оно затуманилось, притягивая взгляд, не давая ни отвернуться, ни закрыть глаза. Впрочем, ни того ни другого делать не хотелось — слишком уж заманчивой была показанная на сей раз картинка.

Тихий летний вечер, пронизанный косыми золотисто-алыми лучами клонящегося к закату солнца. Светлый просторный дом с ухоженным садом. Множество роз самых разнообразных цветов и сортов наполняют воздух нежной сладостью. На качелях, привязанных к толстой ветке крепкого дуба, сидит молодая женщина в белом платье, с убранными в простую прическу рыжими волосами, непокорные прядки которых щекочут белую шею и слегка присыпанные веснушками щеки. Отложив рукоделие, она тихонько раскачивается и с улыбкой смотрит на зеленую лужайку. Высокий темноволосый мужчина, сидящий прямо на изумрудной траве, с серьезным выражением лица расставляет в ряд игрушечных солдатиков. Мальчик лет десяти, весьма на него похожий, щурится, и солдатики оживают, уклоняются от пальцев мужчины, грозят ему крошечными мечами. Второй мальчик, младше брата года на два и отличающийся от него разве что отливающими на солнце рыжиной волосами, радостно хлопает в ладоши, а златокудрая малышка лет четырех, облаченная в пышное синее платьишко, смеется, словно звонкий хрустальный колокольчик.

Тающий смех смешался с затянувшей взгляд дымкой; я покачнулась, и коварная лестница все-таки завалилась назад…

К счастью, рухнуть на вытоптанную траву мне не довелось. А падать в заботливые руки мужа было привычно и даже приятно…

— Ну здравствуй, девочка-беда, — улыбнулся Ринн, поудобнее перехватив свалившуюся с неба добычу. — Что случилось на этот раз?

— Опять «провалилась», — смущенно призналась я, обхватив его за шею и перебирая пряди сильно отросших темных волос.

Забавно: целых два года я упорно и порой безуспешно училась отрешаться от мыслей и эмоций, дабы войти в нужное для предвидения состояние, а потом пришлось учиться удерживаться на краю транса, чтобы не соскользнуть в круговорот видений. Постоянно видеть будущее — не всякая психика выдержит. Моя так точно нет.

Но такие видения всегда были желанными. Наверное, благодаря крови Тигора Далларена я, в отличие от Риллиса Гилена, могу видеть свое будущее. Нечасто, урывками и независимо от воли, но все же лучше, чем совсем ничего.

— И что ты там увидела, золотко? — с едва заметной тревогой спросил Риннар, крепче прижимая меня к себе.

Ох, солнце мое… Он до сих пор боится, что наше счастье окажется слишком хрупким.

Я посмотрела в его серьезные глаза, попыталась кончиками пальцев разгладить едва заметную морщинку, залегшую меж бровей, — надо же, каждый раз так и ждет чего-нибудь плохого! Придется разочаровать… опять. Легко поцеловала мужа, отстранилась, несмотря на недовольный вздох, и, прежде чем его губы вновь поймали мои, с улыбкой прошептала:

— Нас.

Свилл — мелкий кровожадный бес. — Здесь и далее примеч. авт.

Ранос — аналог ада.