Ник Перумов - Тёрн

Гончая молча вскинула руку. И камнем упала в заросли. Демон и Брабер тотчас умолкли, словно проглотив языки. На просёлке перед воротами стояла, растерянно переминаясь с ноги на ногу, не кто иная, как сидха Нэисс.

— Вот это да… — просипел Кройон. — Я, недостойный, не возьму в толк…

— Её выпустили, — схватился за голову Брабер. Солнце никого и никогда не отпускает. Уж я-то знаю.

— Ловушка! — тотчас объявил мэтр. — Коварная западня, на нас расставленная!

— Да заткнитесь вы, оба! — яростно прошипела Стайни. — Я иду.

Кройон только заморгал бронированными веками — к этой Гончей никак не подходил эпитет «бывшая». Движения — словно у текучей воды. Вот она здесь — и вот её нету. И ни сидха, ни её стражевая ветвь ничего не успели сделать, когда прямо перед ними из ничего соткалась Стайни — сейчас вновь самая настоящая Гончая.

— Далеко ль собралась?

Сидха попятилась, миндалевидные глаза округлились.

— Пойдём. Будешь говорить.

Нэисс лишь затравленно кивнула, не в силах отвести взгляда от вдруг ожившей Гончей.

— Всё рассказала, недостойная? — мэтр Кройон возвышался над сжавшейся в комочек сидхой, словно чёрная боевая башня. — Нет, не им. Нам сейчас всё рассказала?

Нэисс только захлюпала носом и поспешно кивнула. Брабер удовлетворённо взирал на плод своего труда — начерченную со слов сидхи схему подземных коридоров.

— Пустяки остались. Внутрь зайти. Ну да я не я буду, если отнорка не сыщу.

— Не надо никаких отнорков, — проговорила Стайни, напряжённо глядя на просёлок и ворота.

Брабер глянул — и охнул, зажимая рот. Демон растерянно попятился, и только давящаяся слезами сидха ничего не заметила и не почувствовала.

Возле наглухо запертых врат воздух колыхнулся раз, другой, третий — словно над нагретыми солнцем камнями, а потом потемнел, складываясь в высокую призрачную фигуру, увенчанную подобием короны.

Ту самую, что явилась как-то ночью к костру, когда керван ещё пребывал в полном составе…

Не обращая ни на что внимания, тень качнулась, побыла к воротам, легко втягиваясь в щель. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом створки сказали «умпф!», по краям вырвались облачка то ли пыли, то ли тончайшей каменной крошки, и ворота тяжело грянулись оземь, открыв чёрную яму подземного хода.

Вот и отнорка искать не пришлось, — Стайни решительно повернулась к спутникам. — Осталось только вспомнить, зачем мы сюда пришли.

В тёмной дыре шевелилась тишина, словно загадочный мохнатый зверь. Сидха вытерла слёзы и тоже вытаращилась, вслед за Кройоном.

Брабер как-то притих, ссутулился и мелкими шажками двинулся к проёму, выставив перед собой чудовищных размеров меч.

— Ты, — Стайни обернулась, мельком обожгла сидху взглядом, — нам не нужна. Иди куда хочешь, только под ногами не путайся.

Тонкие пальцы Нэисс хрустнули, до боли сжимаясь в кулаки.

Кройон чуть помедлил, но потом, неестественно высоко задрав голову, словно храбрясь, двинулся вслед за гномом и Гончей.

— Врут они всё… — зло прошептала Нэисс, глядя троице вслед. — Притворялась, гадина. Не переставала она быть Гончей, не переставала! Всем глаза отвела, и Ксарбирусу тоже, а уж такого простачка, как дхусс, обмануть и вовсе труда не составило!

Но как, как, как?! Вырезанные из тела скляницы, падающие в таз, прокачиваемая по трубкам кровь…

Сидха затрясла головой. Что же это? Что тут происходит?!

…Нет, вниз она не пойдёт ни за какие сокровища. И вообще, самое лучшее сейчас и впрямь последовать совету Гончей да убраться отсюда подальше. На все четыре стороны. В наемную терцию, где не задают вопросов — лишь бы умел держать меч, или тянуть тетиву, или набрасывать заклятье. А уж Иглу-до-Сердца она, Нэисс, — о-го-го! — всадить ещё сумеет.

Вставай, вставай, хватит тебе тут, повторяла себе сидха, однако сама словно приросла к месту, не в силах пошевелиться.

Высокоучёный мэтр Ксарбирус, Д.М., Д.А., И.П.С.Т., Д.П.В.А., с трудом приподнял болезненно гудящую голову над грязной соломой. Прислушался. Сложил губы бантиком, словно пытаясь выразить крайнее удивление. Сощурился. И бросился трясти что было сил железную дверь, что вела из его камеры в коридор подземной тюрьмы.

В коридоре что-то прошелестело — словно ажурный плащ красотки, развеваемый шаловливым ветром. Ксарбирус на миг оцепенел, бросился было в угол камеры, дрожа всем телом, но шелестение стихло, а вот ржавые петли двери распались, обратившись облачком легчайшего пепла. Створка с грохотом рухнула, алхимик забился под солому, тщетно пытаясь закрыть ею и голову.