Виталий Вильчинский - Извилистый путь

— Только пообещайте, что никому не скажете?

— Я все прекрасно понимаю, мир не готов узнать, что есть еще одна разумная раса на земле. Ты сойдешь за карлика, просто странный человек, ведь о вас никто не знает. Но зачем кому-то знать, что ты вообще из другого мира, фигурально выражаясь, и совсем не человек.

Гоблин согласно кивнул. Сурнгин огляделся, и поведал нам страшную тайну.

Глубоко под землей лежит огромный тоннель, тянущийся на тысячи километров. На юго-востоке, за рифами, простилается большой остров, и ход из этого тоннеля там выходит на поверхность.

На самом острове живет около трех миллионов жителей, там же есть поля и фермы, с которых они кормятся. А дальше, с острова, можно добраться на огромных кораблях до далекого материка, на котором живут гномы, орки, эльфы, гоблины, дракониды. Последние на две головы выше людей, покрыты чешуей, ходят на задних лапах. Руки и ноги заканчиваются когтями, голова похожа на морду дракона, сзади, до кончика хвоста, тянется гребень.

Дракониды обладают огромной силой, по словам гоблина, так, «на одну ногу черному троллю наступит, за другую дернет, и, пиши: пропало».

Также там живут кендеры. Маленькие создания, похожи на детей, ростом примерно с гоблина. Жуткие воришки, хотя этого совершенно не признают! Они ничего не воруют, они просто «валялось, и жалко было оставлять, кто-то плохой может забрать!», и «я шел, а оно само мне в сумку, карман, упало!». В тюрьмы их сажали толпами, хотя и понимали, что это бессмысленно, потому и отпускали на следующий день. Своими «находками» они страсть как любили обмениваться, совсем, как малые дети. В их стране, Кендероне, в поселениях, замков на дверях не было, и любой мог зайти и взять себе понравившиеся вещи.

— Какие-то раненые эти коротышки! В голову! — заявил Муса. — Как так можно жить?!

— А получается как-то, же! — усмехнулся гном. — А вот людей у нас там нет. И это счастье!

— Да, не исключено, — хмыкнул я.

— Было бы интересно повидаться со своими соплеменниками с другого материка! — улыбнулся гоблин.

— Насколько я знаю, сам не видел, они такие же притрушенные, как и ты!

— Да прям-таки! И вообще, сам ты притрушенный!

Препираться они могли вечность, и я к этому уже успел привыкнуть. А вечерком мы остановились в роще у скалы. Ручья здесь не было, потому пришлось обходиться водой из бурдюка. На ужин варился, да простит читатель за тавтологию, наваристый мясной суп. На дне мешка укрылись четыре сморщенные картофелины приличных размеров, которые и были основой нашего варева.

— И все же с солью приятней есть, — философски произнёс Муса. — А то от той еды уже блевать хотелось! Мерзость редкая!

— Не преувеличивай! — одернул его гном. — Месяц ползли по горам, и ты ни разу не проблевался!

— Ой, ой, ой! Нет, ну хотелось же!

— Не умер от бессолевой голодухи до сих пор, так и радуйся!

— Ребят, давайте ложиться спать, а? — попросил их я. Мы распределили дежурства, и я с гномом завалился спать, подложив под голову опавшие листья, накрытые тряпками, оставив дежурить у костра гоблина.

К деревеньке мы подобрались далеко за полночь. Не хотелось, чтобы нас увидели, да и просто, чтоб стыдно до смерти не было, когда застукают. И вообще: тех, кого грабишь, нужно уважать!

Сию, преисполненную глубочайшим смыслом мысль, изрек Муса, когда мы на закате выползли из лесу и советовались, когда б его «облапошить» (тоже, Муса) эту «дерёвню». И, вообще, много слов в нашем лексиконе прибавлялось именно благодаря Мусе. Такого словарного запаса я еще не слышал.

— Знаете, у меня уже изжога началась! — страдальческим голосом поделился гоблин. — Так кушать охота!

— А чтоб в горб настучали, тоже охота? — спросил Сурнгин. — Ты видел их мужчин?!

— Да, такие в лоб дадут, и шкура слезет!

Да, мужская, да и женская (видели, правда, только троих) половины населения, внушала уважение. От двух метров роста, а в плечах — метр ширины. Нет, может у страха глаза и велики, но заикой стать можно!

— А может они так быков и свежуют? — от безделья болтал гоблин.

— Да ладно тебе! Не накручивай себя! — одернул его гном.

— Да кто себя накручивает?! — слишком сильно, как для спокойного, возмутился гоблин. Волновался, все же.

Повисло молчание.

За добычей, пошли мы с Мусой, только заходили с разных сторон. Хотелось побыстрее набрать еды, и убираться отсюда. Гнома отправили глубоко в чащобу, к приметному, замшелому валуну, выпирающему из земли. Ну а с зеленым договорились встретиться там же.