Лоис Буджолд: Наследие

– Ты в последнее время освоил их немало, если верить Хохарии.

– Ну да. Передай ей мои извинения и благодарность, – добавил Даг. – Она почти сманила меня от тебя. Но... такая дорога вела бы не туда. Я многого не знаю, но это мне известно.

– Никаких властителей и подданных, – пристально глядя на Дата, сказал Громовержец.

– Верно, – согласился Даг. – Я хочу найти другую дорогу, которая была бы достаточно широка для всех. Кто-нибудь должен же ее разведать. Может быть, я и не пройду по этой новой дороге, но я ее укажу тому, кто окажется умнее меня, – если буду держать свой Дар открытым и внимательно осматриваться и прислушиваться.

– Нет смысла человеку узнавать новое, – задумчиво проговорил Громовержец, – если он не возвращается, чтобы научить ему других.

Даг покачал головой.

– Перемены необходимы. Однако они не произойдут здесь и сейчас, с этими людьми. Совет лагеря это доказал.

Громовержец вытянул вперед руки и покачал ладонями, как чашками весов.

– Голосование не было единогласным.

– Надежда есть, – признал Даг. – Даже если это произошло главным образом из-за гибкости спины Дови Грейхерон. – Громовержец хохотнул, неохотно с ним соглашаясь.

– Отъезд не был моим первым намерением, —сказал Даг, . – Мы с Искоркой остались бы здесь, если бы нам позволили. Я бы сейчас готовился снова отправиться в дозор.

– Нет. Ты все еще был в списке раненых, – возразил Громовержец и опустил взгляд. – Как нога? Ты, как я заметил, берег ее, когда шел обратно.

– Постепенно заживает. Ее все еще дергает, когда я устаю. Я рад, что уеду на Копперхеде, а не уйду пешком, спасибо Омбе за догадливость. Мне будет не хватать этой женщины.

Громовержец задумчиво посмотрел в окно на сверкающую воду озера.

– Значит... если бы ты мог вернуться к своему изначальному плану... прости, Фаун, теперь даже магия Стражей Озера не могла бы заставить его осуществиться... так вот: если бы можно было, ты бы так и поступил?

Взгляд Громовержца был испытующим, и Даг понял, насколько важен этот вопрос. Он молча склонил голову, несколько раз моргнул и просто сказал:

– Нет. – Взглянув в серьезное лицо Фаун, он на мгновение стиснул ее плечи. – Брось-ка ты мой колышек в огонь. С дозором я покончил.

Громовержец коротко кивнул.

– Что ж, если когда-нибудь передумаешь – или если жизнь снова даст тебе пинка, – ты знаешь, где нас найти. Я все еще буду на месте.

– Ты ведь никогда не сдашься, верно?

– Мне Массап не позволит, – хмыкнул Громовержец. – Она ужасно опасная женщина. В тот день, когда я ее встретил – сорок один год назад, – все мои замечательные планы рухнули в озеро и больше никогда не всплыли на поверхность. Вот и ты держись за свою опасную женщину, Даг. Они редки, найти их нелегко.

– Это я заметил, – улыбнулся Даг.

Громовержец еще раз подкинул колышек на ладони, потом резким движением протянул его Фаун.

– Вот. Думаю, что теперь он твой. Смотри не потеряй.

Фаун посмотрела на мужчин, удивленно подняв брови, потом улыбнулась и стиснула колышек в своей маленькой руке.

– Уж можешь быть в этом уверен, командир.

Даг намеревался уехать с первыми лучами рассвета – отчасти ради того, чтобы проделать хотя бы часть пути по хорошей погоде – день обещал оказаться прохладным и дождливым, – но главным образом для того, чтобы избежать прощаний или споров: желающих отговорить его от принятого решения все еще было достаточно. Они с Фаун упаковали седельные сумки еще с вечера, и Даг раздал то, что не собирался брать с собой: сундучок – Сарри, пику – Рази, меч своего отца – Утау, поскольку совсем не хотел, чтобы он достался Дору. На зимнюю одежду, хранящуюся в лагере у Медвежьего Брода, он, должно быть, теперь рассчитывать не мог – как и на кредит. Шатер Блуфилд он оставил стоять на месте – пусть достанется девушкам со склада, раз уж они так рвались им завладеть.

Даг удивился, когда, вместо того чтобы прислать кого-то из своих помощниц, из тумана вынырнула Омба, ведя в поводу Копперхеда и Грейс. Женщина тепло обняла Дага.

– Прошмыгнула, чтобы попрощаться тайком от родственников? – поинтересовался Даг, в свою очередь обнимая Омбу.

– Ну, и это... а еще мне нужно повиниться перед Фаун.

Фаун, взяв у нее поводья, сказала:

– Ты никогда не делала мне ничего плохого, Омба. Я рада, что имела возможность с тобой познакомиться.

Омба откашлялась.

– Ничего плохого, конечно, только... ну, скорее это случайность. – Она покраснела как с удивлением заметил Даг: на деловитую Омбу такое было совсем не похоже. – Фаун, мне очень жаль, но я боюсь, что твоя кобыла беременна.