Лорел Гамильтон - Поцелуй теней

Этого, этого я так давно и долго хотела. Он взял меня, и на меня накатила первая волна наслаждения. Вдруг я испугалась, что он заставит меня кончить раньше, чем успеет нарасти магия.

Я открыла свою метафизическую кожу, как раздвинула ноги, но вместо того, чтобы дать ему войти в себя, я протянулась к нему. Я открыла его ауру, его магию, как он до того расстегнул мне платье. Его тело стало тонуть в моем – не физически, но на удивление похоже. Он застыл в нерешительности в моем теле как в ножнах. Я ощутила, как чаще, чаще бьется у него пульс – не от физической нагрузки, но от страха. Он совсем вышел из меня, и на один миг я с замиранием сердца испугалась, что он не будет продолжать, что все сейчас прекратится. Но он снова вошел в меня, будто отдавая себя до конца мне, нам, ночи.

Янтарное и лунное сияние нашей кожи расширилось, и мы двигались в коконе света, тепла, силы. Каждый удар его тела поднимал силу. Каждая моя судорога под ним вызывала вокруг нас магию удушающим щитом, плотным и обволакивающим. Я знала, что пытаюсь затащить в себя его – его самого, будто моя магия пыталась выпить его до дна. Я вонзила пальцы в металлические стержни спинки так, что металл впился в кожу и заставил меня снова думать. Магия пылала между нами, когда мы соприкасались почти всей кожей. Наши тела сплавились, как раньше руки, и он тонул в моей спине, пока наши сердца не соприкоснулись, затрепетали вместе в танце интимнее всего, что бывало у нас раньше.

Сердца забились в унисон, ближе и ближе, пока не слились в едином ритме, в одном теле, в одном существе, и я уже не знала, где кончаюсь я и начинается Роан. И в этот момент совершенного унисона я впервые услышала море. Тихий, лепечущий плеск волн о берег. Я парила бестелесно, бесформенно в сияющем свете, и только биение наших сердец еще говорило мне, что я все же плоть, а не чистая магия. И в этом бесформенном сиянии, где не было тел, заключающих нас, слышался шум спешащей, текущей, разливающейся воды. Шум океана шел за биением наших сердец, заполняя свет. Сердцебиение тонуло в волнах. Мы погружались глубже и глубже в ослепительном круге света, под водой, и страха не было. Мы вернулись домой. Нас окружала со всех сторон вода, и я ощущала давление глубины на наших сердцах, будто она собиралась раздавить нас, но я знала, что не раздавит. Роан знал. Мысль, отдельная мысль послала нас вверх и вверх к поверхности невидимого океана, который нас держал. Я знала, как он страшно холоден, и боялась, а Роан – нет. Он радовался. Мы вынырнули, и хотя я знала, что мы по-прежнему на кровати у него дома, на лице я ощутила воздух. Я вдохнула его жадно и тут внезапно поняла, что море теплое. Вода была теплее крови, почти горячая, а не просто теплая.

Вдруг я снова осознала собственное тело. И ощущала внутри себя тело Роана. Но через нас перекатывался, клубясь, теплый океан. Глаза говорили мне, что я по-прежнему в кровати, держусь руками за спинку, но я ощущала эту теплую-теплую волну. Невидимый океан наполнил сияние наших слитых тел, как вода – аквариум с золотыми рыбками, и океан содержал нашу силу, как метафизическое стекло. Наши тела были как фитили какой-то плавающей свечи, заключенной в воду и стекло, – огонь, вода и плоть. Они начали становиться более реальными, более сплошными. Ощущение невидимого океана стало спадать. Свет нашей кожи стал уходить обратно в нее. Тут наслаждение настигло нас, и на нас обрушились теплота воды, света. Мы вскрикнули. Тепло стало жаром, и он наполнил меня, хлынул из кожи, из ладоней. Изо рта рвались звуки слишком примитивные, чтобы назвать их воплями. Тело Роана билось о мое, и магия держала нас обоих, извлекая оргазм, пока я не почувствовала, как тает металл у меня под руками. Роан вскрикнул – и это не был вопль наслаждения. Наконец-то, наконец стали мы свободными. Он скатился с меня, и я услышала, как он упал на пол. И повернулась, все еще лежа на животе.

Он лежал на боку, протягивая ко мне руку. Я глянула на его лицо с вытаращенными в ужасе глазами, и тут лицо залил мех, и Роан свалился клубом блестящей шерсти.

Я села в кровати, протянув к нему руку, но зная, что сделать ничего не могу. На полу лежал тюлень. Большой, с рыжеватым мехом, он смотрел на меня карими глазами Роана. Я только могла смотреть – слов не было.

Тюлень неуклюже пододвинулся к кровати, потом открылся спереди шов, которого не было, и выполз Роан. Он встал, держа в руках новую свою шкуру. Роан смотрел на меня в упор с удивленным лицом. Он плакал, но вряд ли осознавал это.