Лорел Гамильтон - Поцелуй теней

Шолто рассказал, как Нерис на меня напала, хотя умолчал почему. Он изложил отредактированную версию событий, но этого было достаточно. Однако Дойла он не упомянул, и мне показалось это странным – упустить такой важный момент.

Королева встала:

– Мередит во всем теперь равна Келу, моему сыну. Но, поскольку у меня только один трон, подлежащий наследованию, он отойдет к тому из них, кто первый окажется с ребенком. Если Кел в течение трех лет подарит ребенка одной из дам Двора, он будет вашим королем. Если первой затяжелеет Мередит, вашей королевой будет она. Дабы предоставить Мередит выбор из мужчин Двора, я снимаю со своих стражей обет целомудрия – для нее и только для нее.

Призраки вились над головой как веселые облака, и тишина становилась глубже, будто мы все на дне глубокого сверкающего колодца. Выражение на лицах мужчин менялось от удивления, презрения к потрясению – у некоторых к неприкрытому вожделению. Но почти все мужские лица повернулись ко мне.

– Она вольна выбирать любого из вас. – Андаис опустилась на свой трон, расправив юбки. – На самом деле, я полагаю, она уже начала свой выбор. – Светло-серые глаза обратились ко мне. – Это так, племянница?

Я кивнула.

– Тогда вызови их вперед, пусть воссядут рядом с тобой.

– Нет, – возразил Кел. – Она должна иметь двух свидетелей из сидхе. Шолто – только один.

– Я второй, – произнес Дойл, все еще на коленях.

Кел медленно опустился на свой трон. Даже у него не хватило бы наглости сомневаться в слове Дойла. Он таращился на меня, и ненависть в его взгляде буквально жгла мне кожу.

Я отвернулась от его ненавидящего взгляда и обратила взор к мужчинам, все еще стоящим на коленях перед помостом, Я протянула им руки, и Гален, Дойл и Рис поднялись и зашагали по ступеням ко мне. Дойл поцеловал мне руку и занял свой пост рядом с Холодом у меня за спиной. Гален и Рис сели у моих ног, как Кеелин сидела возле Кела. По мне, это было излишне сервильно, но я не знала, что еще можно было бы сделать. Китто остался лежать на полу, не двигаясь.

Я повернулась к тете:

– Королева Андаис, это Китто, гоблин. Он входит в мое соглашение с Курагом, царем гоблинов, о союзе между царством гоблинов и мною, заключенном на шесть месяцев.

Андаис возвела глаза к потолку:

– Ты не теряла времени зря, Мередит.

– Мне казалось, что мне нужны сильные союзники, моя королева.

Мои глаза все время возвращались к Келу, хотя я старалась не смотреть на него.

– Потом ты должна мне рассказать, как тебе удалось вырвать у Курага шесть месяцев, но сейчас – зови своего гоблина.

– Китто! – позвала я, протягивая руку. – Встань н подойди к моей руке.

Он поднял лицо, не шевельнув телом. Это движение казалось до боли неуклюжим. Глаза его покосились на королеву, уставились на меня. Я кивнула:

– Все нормально, Китто.

Он снова поглядел на королеву. Она покачала головой:

– Встань с пола, мальчик, чтобы доктор мог осмотреть раны твоей госпожи.

Китто встал на четвереньки. Никто на него не прикрикнул, и он встал на колени, потом на одно колено, потом очень осторожно – на ноги, взошел – почти взлетел – по лестнице и сел у моих ног.

– Ффлур, осмотри принцессу, – велела Андаис.

Ффлур взошла на помост, сопровождаемая с двух сторон двумя белыми дамами. Одна из них держала поднос с бинтами и была из этих двоих более плотной. Она даже казалась почти живой в своей белизне и прозрачности. Вторая была почти невидимой, и она держала закрытый ларец в воздухе, будто ей помогала магия брауни, но никакие брауни здесь магию не создают. При Неблагом Дворе ничего столь земного не водится.

Ффлур сняла с меня туфлю и стала вертеть ступню, от чего я заерзала в кресле. Я сумела не вопить "ой", но очень хотелось. К счастью, повреждена была только лодыжка, все остальное работало.

– Тебе придется снять чулок, чтобы я могла перевязать лодыжку, – сказала Ффлур.

Я стала было закатывать юбку и нашаривать край чулка, но Гален остановил меня, положив свои руки на мои.

– Позволь мне, – сказал он.

Он не предполагался сегодня у меня в постели, но выражение его глаз, хриплость голоса, тяжесть его рук на моих были как обещание будущего.

Рис положил мне руку на другое колено:

– А почему это тебе такая честь – снимать с нее чулок?

– Потому что я первым об этом подумал.

Рис улыбнулся и покачал головой:

– Хороший ответ.

Гален улыбнулся в ответ. От этой улыбки все его лицо осветилось, будто кто-то зажег свечку внутри. Это сияющее лицо повернулось ко мне, и веселье из глаз исчезло, сменившись чем-то более темным и серьезным.