Юрий Силоч - Олаф, глупый король (СИ)

Олаф не поверил своим ушам:

— Ваше величество шутить изволит?…

— Идем, дубина. — пробурчал король себе под нос, — Я не собираюсь стоять тут всю ночь.

— Ваше величество, позвольте еще раз сказать… — начал, было, говорить советник, но Харальд устало отмахнулся от него:

— Да-да-да. Знаю, ты уже говорил. Пойдем в замок. Что-то мне нехорошо.

Харальд не успел дойти до замка — свалился мешком на дорогу, застонал глухо и заскрежетал зубами. Советник вломился в ближайший дом с требованием дать ему повозку с лошадьми, и был сперва далеко послан сонным крестьянином, который, спустя мгновения, резко изменил свое решение, немного сбледнул, и помчался запрягать лошадей, в то время как Олаф и лекарь пытались привести короля в чувство.

— Держи голову вот так! — показал лекарь Олафу, и тот мгновенно исполнил приказание, запрокинув голову короля себе на колени. Лекарь быстро достал из кармашка на поясе маленький пузырек с темной густой жидкостью. В свете воткнутых в землю факелов, она была похожа на кровь. Лекарь вытащил пробку и влил все содержимое в рот Харальду:

— Смотри, чтобы проглотил, а то захлебнется.

Олаф кивнул. Появился советник с крестьянином и повозкой, запряженной старой гнедой кобылой.

— А эта кляча точно нас довезет до замка?… — скептически вскинул бровь лекарь, — Как бы мне не пришлось еще и ее лечить по дороге.

— Не извольте беспокоиться, ваша светлость! Довезем в лучшем виде. Оно ведь, чем тише едешь, тем дальше будешь…

Советник и лекарь посмотрели на крестьянина так, что тот ойкнул, и тут же поспешил поправиться:

— Ну, конечно, быстрее постараемся…

Вскоре телега дотащилась до замка и покатилась по старому подъемному мосту, над заросшим камышом и тиной рвом. Оттуда явственно тянуло помоями.

— Если я умру в этой телеге, то, клянусь Всесоздавшим, буду являться вам во сне и пугать до сердечных болей. — ворчал Харальд, морщившийся от запаха сопревшей соломы, на которую его уложили.

Короля уже встречали. Как только телега въехала во внутренний двор, к ней сразу же бросились несколько человек, подхватили короля под руки и повели куда-то в замок.

— Стойте! — глухо сказал король и повернулся к советнику, — Вегард! Ты знаешь, что делать!

— Уже?… — на короткий миг маска чопорности слетела с лица советника, но он тут же взял себя в руки, — Да, ваше величество. Стряпчий и Преподобный уже в замке. Все будет готово через минуту. — он поклонился, и собрался, было, куда-то идти, но натолкнулся на Олафа, стоявшего рядом, — Иди с королем. Тебе все объяснят.

— Хорошо, ваша светлость. Слушаюсь! — проблеял Олаф, прижимая к груди засаленную шапку. Советник лишь закатил глаза.

В замке было темно, мрачно и сыро. Развешанные по стенам факелы давали немного света, и в углах царили загадочные, закутанные многолетней паутиной, тени, из которых, казалось, кто-то смотрел. По стенам были развешены гобелены и флаги, где-то стены были расписаны фресками, изображавшими могучих предков Харальда в процессе изничтожения злокозненных врагов Мнморта. Коридоры были пусты, прислуга либо спала, либо находилась сейчас рядом с королем.

Процессия, в хвосте которой болтался ничего не понимающий Олаф, резво поднялась в башню, где находилась опочивальня. Королевская спальня была огромна. В ней точно также царил мрак, разве что было не так сыро, наверное, из-за пылающего в нише камина. Окна были застеклены красивыми цветными витражами, возле стены стояла исполинская кровать с балдахином, в которую можно было уложить всадника вместе с лошадью и оруженосцем.

Харальда уложили на постель и споро раздели. Король скрипел зубами от боли, и, грязно ругаясь, требовал от лекаря сделать хоть что-нибудь, чтобы унять боль и лихорадку.

Лекарь шепнул что-то на ухо слуге, и тот умчался куда-то со скоростью дуновения ветра, а сам отошел к камину, присел на корточки, снял с пояса дубовую флягу, открутил крышку и принялся запихивать в горлышко какие-то травы, неразборчиво бормоча себе под нос. Вернулся слуга, держащий в руках котелок и большую глиняную кружку.

Лекарь кивнул, хорошенько встряхнул флягу, вылил все содержимое в котелок, добавил еще щепотку трав, и поставил на огонь.

— Пять минут, ваше величество, и все будет готово.

В опочивальню вошел советник с двумя старцами. Первый был закутан в расшитый черный плащ, застегнутый золоченой фибулой в виде герба Мнморта, второй носил рясу, огромную всклокоченную бороду и деревянный узловатый посох. Это был Преподобный Отец Хельги — пьяница, матершинник и, по-совместительству, глава Мнмортского филиала церкви Всесоздавшего и Сына его.