Влада Ольховская - Первая сказка на ночь (СИ)

— Думаешь, я испугался тебя, тварь? — спросил он. — Ты еще пожалеешь, что пришел на помощь девке своей, ибо сейчас я расправлюсь с тобой на глазах у этих честных людей!

— Предлагаю глаза не задействовать, а обойтись землей, — спокойно откликнулся Горе.

— Храбришься, проклятый? Да поразит тебя пламя с небес!

Где-то в тучах полыхнуло, но в Горе молния не ударила. Зато сверху на волшебника свалилась маленькая электрическая лампочка, сбившая с него колпак.

— Перегорела ваша молния, — посочувствовал Горе. Он щелкнул пальцами, и облака сразу же начали расползаться. — Так, теперь будем разбираться…

— Не пройдешь! — захохотал чародей; смех был истеричным. — Не пройдешь сквозь мою печать!

— А, это… Сейчас все исправим…

Неожиданный порыв ветра сорвал белую полосу с земли, превратил ее в облако пыли и обрушил на волшебника. Тот закашлялся и, окончательно запутавшись в своем балахоне, повалился к ногам девушки. Охранники испуганно отпустили ее, начали отступать.

После исчезновения круга медведь попытался удрать, но лапы ему тут же спутал чертополох. Очень скоро зверь превратился в одну большую, покрытую колючками гору. Откуда-то из кустов к нему вышел мрачный бурундук:

— А ведь я говорил тебе, что ты рано обрадовался, но разве ты послушал? Не-е-ет! Ничего, теперь мы поработаем над твоим поведением. Не дергайся, чем больше дергаешься, тем больше колется.

— С одним разобрались, — довольно кивнул Горе и повернулся к охранникам. — Ваша очередь. Понимаю, в силу безмозглости вы последовали приказам своего господина. Не исключаю, что некоторые из вас поверили в эту байку с ведьмой и сражались тут за идею. Тем не менее, тот факт, что вы собирались, я извиняюсь, сожрать ее… Это просто неправильно. Неправильно чисто с человеческой и с кулинарной точки зрения, она слишком тощая и супа из нее не получится.

Тесса решила пока не высказывать ему все, что она о нем думает, чтобы не подрывать его авторитет в глазах местного населения.

— Вас все это не оправдывает, — одним движениям молодой человек смахнул пряди с лица, в упор глядя на охранников. Янтарные глаза стали жесткими. — Мне следовало бы проделать с вами то, что вы собирались сделать с ней.

— Не надо, повелитель темных сил! — зарыдал один из охранников. — У нас семьи, детушки малые… возьмите лучше их!

— Детушки мне глубоко безразличны, причем и как еда, и в целом. А с вами надо разобраться… На первый раз оставляю вам жизнь, но, дабы избежать повторения подобной ситуации, отныне вы будете есть только траву да сено. Причем до еды вам обязательно нужно будет поцеловать конский зад, иначе кусок в горло не полезет.

— Но стыд-то какой, батюшка! — ужаснулся охранник.

— Пошли вон, пока я из вас овсяную кашу не сделал!

Охранники решили не испытывать больше судьбу. Они бросились в лес, не разбирая дороги, не думая даже, куда они бегут. Главным для них было уйти от несуществующей погони.

— Трусы! — отчаянно взвизгнул волшебник.

Теперь на поляне оставались, за исключением Горя, лишь Тесса, волшебник с жмущейся к нему телочкой, медведь, которому что-то тихо втолковывал зеленый бурундук, и кот в мешке. Девушка отправилась освобождать кота, а Горе подошел ближе к волшебнику.

— С медведем я разобрался уже давно, теперь мне до него дела нет. Что касается этого розового недоразумения…

Он небрежно повел рукой, и на месте розовой телочки появился прыщавый подросток, который тут же бухнулся на колени.

— Спасибо вам, господин и повелитель, спасибо! Больше никогда не буду так опрометчиво упоминать ваше имя, клянусь вам…

— Конечно, не будешь, потому что если ты еще раз произнесешь мое имя, твой язык начнет жить самостоятельной жизнью. А это, уж поверь, не самое приятное ощущение. Кстати, с копытами ты не прощайся, потому что отныне ты каждый месяц при полной луне будешь возвращаться к своему розовому образу. Усек?

По лицу юного мага было видно, что он не совсем согласен с таким решением. Однако спорить подросток не решился.

Волшебник, все это время лежавший на земле и что-то бормотавший, вдруг ударил себя по щеке. Потом еще раз и еще, пока на его коже не появились два четких отпечатка рук.

— Понравилось? — полюбопытствовал Горе. — Привыкай. Подобные приступы будут повторяться довольно часто, хоть и не регулярно. Они не будут зависеть от времени, от твоего состояния или окружения. К тому же, на тебя распространяется и правило о непроизнесении моего имени. Понял? Прежде, чем выдать тут гордую глупость, подумай, хочешь ли ты получить от меня еще один подарок, не менее приятный?