– А что же тогда забота Благого Двора? – спросила я. Мне до жути не хотелось снова привлекать к себе ее внимание, но мне хотелось знать. Если ни то, ни другое не касается благих, то что же их касается?
– Отличный вопрос, племянница. В последнее время Таранис, похоже, не желает марать руки ничем, хоть сколько-нибудь значимым. Не знаю, что с ним произошло, но он, кажется, все глубже и глубже погружается в свой маленький мирок, созданный из иллюзий и его собственной магии. – Она задумчиво скрестила на груди окровавленные руки. – Это должен быть кто-то из его двора. Кто-то из них.
– Как нам заставить его это признать? – спросила я.
– Не знаю. Хотела бы я знать... – Она махнула рукой. – Ох, ради Богов, да сядьте вы оба. На кровать. Устраивайтесь поудобней.
Холод и Дойл выпрямились и сели по обе стороны от меня. Холод был по-прежнему обнажен, но его восхитительное тело не было уже возбужденным, как перед появлением королевы. Он сложил руки на коленях, прикрываясь от взгляда. Дойл сидел с другой стороны от меня, совершенно неподвижный, как зверек, старающийся не привлечь внимания хищника. Я нечасто думала о Дойле как о добыче – он так бесспорно был хищником! – но сегодня в нашей компании был лишь один хищник, и он глядел на нас из зеркала.
– Убери руки, Холод. Дай мне увидеть тебя всего.
Холод колебался всего секунду, а потом отвел руки. Он сидел, уставясь в пол, он уже не мог чувствовать себя комфортно в своей наготе.
– Ты по-настоящему красив, Холод. Я и забыла. – Она нахмурилась. – Кажется, я слишком многое забыла в последнее время. – Она сказала это почти с грустью, но голос тут же снова стал резким, похожим на ее нормальный тон. Этот тон заставил нас всех напрячься чуть не до дрожи: это была дрожь предвкушения, и предвкушали мы вовсе не удовольствие.
– Я недовольна собой сегодня. Все это были люди, которых я уважала, или любила, или ценила, – и теперь они никогда не будут на моей стороне. Они будут меня бояться, но меня боялись и раньше, а страх – не то же, что уважение. Я это поняла в конце концов. Дайте мне хоть одно приятное воспоминание об этой ночи. Я хочу видеть вас троих вместе. Я хочу видеть, как свет вашей кожи расцвечивает ночь фейерверками.
Мы оторопели поначалу, потом Дойл сказал:
– Моя ночь с принцессой была вчера. Холод дал понять, что сегодняшнюю ночь он ни с кем делить не хочет.
– Захочет, если я так велю, – сказала Андаис. Спорить с ней, нагой и покрытой кровью, будто какая-то жуткая древняя алтарная статуя, было трудно, но мы попытались.
– Я просил бы ваше величество не делать этого, – проговорил Холод. Он больше не выглядел надменным. Он казался почти испуганным.
– Ты просил бы? Просил бы меня?! И что мне с твоей просьбы?
– Ничего, – сказал он, опустив голову так, что сияющая завеса волос скрыла его лицо. – Абсолютно ничего.
В его голосе звучали горечь и печаль.
– Тетя Андаис, – сказала я, тщательно контролируя тон, очень осторожно, как говорила бы с психом с примотанной к боку бомбой. – Мы не сделали ничего, что могло бы тебя огорчить. Мы делаем все, что можем, чтобы послужить тебе. За что ты хочешь нас наказать?
– Вы собирались сейчас заняться сексом?
– Да, но...
– Ты собиралась спать с Холодом?
– Да.
– Ты спала с Дойлом прошлой ночью?
– Да, но...
– Ну так что за проблема переспать с ними обоими прямо сейчас? – Ее голос снова поднялся, теряя последние крохи спокойствия.
Я еще больше снизила тон.
– Я еще ни разу не была с ними обоими вместе, ваше величество, а тройник надо хорошо продумать, или все испортишь. Мне кажется, Дойл и Холод оба слишком доминантны, чтобы спокойно меня делить.
Она кивнула.
– Верно.
Кажется, мы все трое одновременно перевели дух.
– Тогда замени кого-нибудь из них. Подари мне зрелище, моя племянница, дай мне этой ночью что-нибудь для души.
Я исчерпала всю свою изобретательность, пытаясь ее отговорить, она даже согласилась со мной – и нам это не помогло! Я переводила взгляд с одного мужчины на другого.
– В таком случае я готова выслушать предложения.
Я надеялась, что Андаис решит, будто я предлагаю им назвать кандидатуры. Но я надеялась также, что мужчины поймут, что я все еще ищу способ увильнуть.
– Никка менее доминантен, – медленно проговорил Холод.
Он что, не понял, чего я жду?
– Или Китто, – сказал Дойл.
– Китто получил свое сегодня, а Никка должен ждать еще две ночи. Наверное, все скорее предпочтут передвинуть очередь Никки, чем отдадут Китто два сеанса подряд.
Читать дальше