Андрей Орлов: Первый среди крайних

– Стреляйте! – неожиданно возопил Макстер. – Это лазутчики! Стреляйте!

Он пнул по двери ногой. Автоматчик сдавленно охнул, заработав по одному месту. Верест вывалился, сжимая рукоятку. Вскочил на ноги, сгруппировался. Уже вовсю гремело, летели стекла: коротышка с Арикой самозабвенно лупили в патруль. Кто-то успел сдернуть автомат, но толку? Он поймал глаза колдуна – растерянные, обжигающие. Они метали искры, стараясь пролезть в душу, заморозить. Успеть… Бесполезно. Верест выстрелил дважды – в сердце.

Колдун стоял и не падал, хотя был, в принципе, мертв. Покачивался, шевелил пальцами. Распрямился солдат, обиженный дверью. Хлесткое фуэте – носком в живот, и постовой с криком падает. Давно прошли времена гуманизма и милости к падшим: он выстрелил в голову. Развернулся на девяносто градусов – остаток обоймы в колдуна. Падай, ты убит, ваше магичество.

Глянув мельком на других двоих, по-видимому, тоже убитых, Верест обошел машину, вырвал из-за руля оцепеневшего Макстера и принялся его методично избивать…

Туман стелил глаза, мешал думать и поступать мудро. Он сам превращался в зомби, одержимого какой-то странной идеей.

Езда на машине становилась опасным занятием. Тела затащили в салон, завели мотор и направили автомобиль на обрыв. Разобрали оружие, добытое в честном бою, и, пиная перед собой Макстера, побежали по дороге, к основанию холма.

На этот раз офицер «Бахтара» выдавал только правду в развернутом виде – выхрипывал, торопясь, давясь словами. Спустя час, продравшись через чащобу, выбрели на какую-то заброшенную ферму – еле живые от усталости. Один Ворчун не растерял оптимизма – оброс колючками, но по-прежнему вилял хвостом. Очевидно, происходящее казалось ему своего рода игрой – нелепой, странной, но пока не надоевшей.

От фермы остался заросший бурьяном остов. Овощехранилище наполовину обрушилось, но спуск с поляны остался и настойчиво предлагал зайти. Под землей обнаружились уцелевшие отсеки с расплывшейся картошкой.

– Хватит, – решил за команду Верест. – Натерпелись. Дальше пойду один. Все отдыхают.

– Обижусь, – насупился коротышка.

– Это приказ, – отрезал Верест. – Я представляю, где мы находимся. До дороги двести тулий, до объекта полтора крилла. Буду возвращаться – заберу. Не дергайся, коротышка, охраняй Макстера, он нам еще пригодится.

– Да на кой ляд он нам сдался? – ругнулся Прух.

– А назад мы не пойдем? – удивился Верест. – Сразу прыжками на тот свет? Ты не глупи, дружище. Привяжи его к загородке и следи, чтобы не отвязался. Всё. И за Арикой поглядывай. И Ворчуна держи – а то кинется за мной. Словом, старшим будешь…

Коротышка настиг его метров через шестьсот. Он шел по плотному осиннику, когда услышал звуки погони. Спрятался за дерево, машинально расстегнув подсумок, где лежали две реквизированные у патруля гранаты.

– Ищи, Ворчун, ищи этого зазнайку, – запыхавшись, бормотал Прух.

«Уже нашел», – чертыхнулся Верест, о чем и возвестило радостное повизгивание – Ворчун взгромоздил передние лапы ему на грудь и устремил язык в атаку. Чувства, переполнявшие Вереста в этот момент, были не просто противоречивыми – полярными.

– Прух, ты спятил… Я кому сказал – остаешься за меня… – он пытался возмутиться, но язык у Ворчуна был шершавый, щекотал его со страшной силой, вся энергия уходила на уворачивание. – Оттащи, его, Прух, я за себя не отвечаю…

Коротышка ухватил пса за шею, насилу отволок.

– Уходи, – зашипел Верест. – Не глупи, дружище. На кого Арику оставил? На Макстера? Учти, коротышка, не дай бог с ней что-то случится – я с тебя живого кожу спущу…

– Слушай, Лексус, – коротышка выглядел каким-то опущенным. – Ты ушел – тут такая ерунда началась…

Всё понятно. Кот из дома – мыши в пляс.

– Ну, чего еще? – застонал он.

– Ну, это… Понимаешь, Лексус, ты ушел, я давай Макстера к загородке привязывать, а он возьми да и вырвись, да на мой тесак напорись…

– Который в рюкзаке лежал, – ядовито процедил Верест. – Остро наточенный. Сколько раз он на него напоролся?

Прух минутку подумал.

– Не-е, не лежал. Я его вынул – банку открыть. Проголодались мы с Арикой. Полдня крошки консервной во рту не было. А тут, думаю, дай, Макстера привяжу…

Не встречая активного сопротивления, коротышка погнал дальше:

– Вот такая петрушка, приятель. Ну, оттаранил я этого мученика подальше. Там какая-то морковка догнивала, на нее и завалил басурмана. Будут вместе гнить. А Арика сама говорит: беги скорее, Прух, догоняй Лексуса, да Ворчуна с собой прихвати и ходите за ним прицепом, не то он без вас дров наломает и живым не вернется… Так что не дрыгайся, Лексус. Побыстрее дело сделаем – пивка рванем. Как ты думаешь, в этом долбаном Залесье можно найти немножко пива?