Тамора Пирс - Плавящиеся Камни

Думать о Браяре в тот момент оказалось ошибкой. Мне стало его не хватать, и дальше я шла обуреваемая грустными мыслями. Браяр был моим первым настоящим другом. Он увидел во мне каменную магию. Он научил меня пользоваться ею. Я и другим вещам у него научилась — чтению, письму, и как вести себя за столом. Мы постоянно спасали друг другу жизни, начиная от нашей встречи в Чаммуре, и заканчивая нашим пребыванием в Янджинге и Гьонг-ши. Проблемы начались в Спиральном Круге. Браяр мог оставаться там не больше часа или двух. Храмовый комплекс слишком напоминал ему о Гьонг-ши. Я этого не понимала. Я была в Гьонг-ши, но Спиральный Круг меня не беспокоил. Розторн сказала мне, что все оправлялись после войны по-разному, и чтобы я не винила Браяра.

Сама я навещала Браяра почти каждый день, когда он переехал к своим сёстрам. Потом они увезли его в Наморн. Только четыре месяца дома — и он снова уехал! Я не хотела уезжать в какое-то путешествие, которое может занять всё лето. В Спиральном Круге у меня был каменный маг, который мог меня научить новым хитростям. Поэтому Браяр уехал, а я улыбалась и махала вслед. Я думала «готова поспорить, он рад меня бросить. Конечно же. Я для Браяра — пройденный этап».

— Эвумэймэй, — сказал Луво, — ты будешь хандрить, или обратишь своё внимание на обсидиан слева от тебя?

Обсидиан?

Я сразу перестала себя жалеть. Встав у дороги, я распростёрла свою магию наружу, пока не ощутила, как она скользнула по чистомуобсидиану. Прежде чем Розторн успела что-нибудь сказать, я съехала вниз по берегу реки. Он был прямо за кромкой воды, на небольшой глубине под бурлящей водой. Река была здесь пошире, чем у Сустри. На дальнем берегу земля поднималась вверх так, будто её оттолкнули. Голое лицо скалы было окрашено бледными косыми полосками. Они состояли из слоёв кварца и были скреплены стеклоподобным песком. За века песок уплотнился до скрепляющего состава, способного сопротивляться длительному трению речной воды. Лицо скалы само по себе было чудом. А ведь ещё было дно реки. Оно было покрыто мелким белым песком, из тех, что славятся до небес стеклодувами. Обсидиан выдавался из него вверх в несколько пластов.

Я соскользнула на мелководье, чтобы достать его. Пошарив под водой, я собрала горсть маленьких кусков, отколовшихся от более крупных камней. Мне было всё равно, что я измочила свою одежду. Обсидиан скалывался изогнутыми поверхностями. Он послал мою магию в полёт обратно ко мне подобно парящим морским птицам. Моя сила отзывалась в цветных полосах звоном, а от прозрачных — пела. Она гудела на обсидиане с золотыми крапинками, а потом резко скатывалась с чистых краёв. Я купалась в огненной магии и музыке.

— Полюбуешься на красивые камни в другой раз, дорогая.

Кто-то взял меня рукой за шиворот, и потащил меня на пятой точке прочь из воды.

Если бы это был Мёрртайд, я бы обрушила на него лавину. Увидев, что это была Розторн, я решила вести себя хорошо:

— Прости. Я пойду, — сказала я. — Я просто любовалась обсидианом. Там радужный обсидиан. И с золотыми прожилками, и прозрачный…

Я не спорила с Розторн, отнюдь. Просто перед тем, как уехать, Браяр сказал мне: «Эвви, ты должна приглядывать за ней. Она о себе не заботится, ты это знаешь не хуже меня. Не позволяй другим слишком её загружать, ладно?».

И поскольку я была храброй, притворяясь, что была не против его многомесячного отсутствия в компании его сестёр, я сказала «да». Розторн была и моей тоже, после Янджинга и Гьонг-ши. Если император и все его армии не смогли поссорить нас с Розторн, то этот сонный остров с его сонным морем уж точно никогда не сможет.

Я поднялась на ноги, но Розторн меня не отпустила:

— Ты можешь идти пешком только если не будешь нас задерживать, Эвви.

Она потащила меня за собой.

— Иначе я тебя привяжу к твоей лошади. Почему ты ведёшь себя как ребёнок, забравшийся в банку с мёдом? Я знаю, что в море тебе не хватало камней, но обычно ты успокаиваешься, когда оказываешься на суше. Это не похоже на тебя — устраивать такие заметные зрелища, как те стены у ферм, или та каменная осыпь.

Я и не думала, что она заметила, как я заставила гранитные стены искриться.

— Но мне же можно играть.

Я сказала это как утверждение, а не вопрос. Я боялась, что если это будет вопрос, то она может ответить «нет». Я никогда не задаю вопрос, если я не думаю, что ответ мне понравится.

— Леса же полнятся врагами, готовыми на нас наброситься.

— Нет, но обычно ты не предаешься такому, такому мотовству.