Сергей Шведов - Зверь

– Может, пистолет Стечкина возьмешь? – предложил капитан Круглов. – Все-таки посолиднее и патронов побольше.

– Обойдемся, – махнул рукой Воронин. – Убить-то мне предстоит только одного.

Герман отлично понимал, что ввязывается в авантюру с совершенно непредсказуемыми последствиями. Расчет у него был только на черного ворона, которого Людмила зачем-то же сунула ему в руки.

– А если я все-таки прав, – продолжал упорствовать Клыков, придавленный, видимо, ответственностью, которую взял на себя под влиянием Воронина, – мы получим нового хозяина мира, с которым никто не сможет совладать.

– Значит, ты предлагаешь прибегнуть к ядерному оружию? – нахмурился Иванов.

– С чего ты взял? – испугался Клыков.

– А с того, дорогой интеллигент, что никаких иных способов, чтобы остановить монстра, у нас нет, – рассердился Воронин, – если не считать амулета и дурацкого заклятья, в которое ты не веришь. Как хочешь, Слава, но я не готов пожертвовать родным городом и населяющими его людьми для спасения человеческой цивилизации. У человечества было много кумиров и богов, как-нибудь переживет и этого.

– Вы, главное, заклятье вовремя прочитайте, Герман Всеволодович, – наставлял витязя дипломат Щеголев. – Оно должно предотвратить взрыв. Я в этом абсолютно уверен.

Кусочек пергамента, извлеченный из кубка, хранился у Воронина в нагрудном кармане. Он давно уже вызубрил наизусть начертанный кровью текст, но не очень верил, что это заклятье, высосанное каким-то чудаком из пальца, поможет ему в критической ситуации. Тем не менее, чтобы успокоить дипломата и самого себя перед выполнением ответственного государственного задания, он прочел эти почти детские стихи вслух:

– Ну и что все это означает? – спросил у пригорюнившегося историка полковник Иванов.

– Начало понятно, – встрепенулся Славка. – Первые две строчки – это обычный зачин, до сих пор применяемый старушками при гадании. Гора с дырой – это камень, хранящийся в храме.

– Но мы ведь его там не нашли, – напомнил Иванов.

– Значит, плохо искали. Но он находится там, вне всякого сомнения, – отмахнулся Клыков. – Руда – это кровь. Скорее всего, кровь несчастного Макса фон Бюлова, которого психопатка Василиса собирается принести в жертву. Беда – это либо грядущий взрыв, либо власть новоявленного бога. Это заклятье составляли жрецы Чернобога, для которых торжество оппонентов было катастрофой. Не забудь, Герка, поднять ладонь, когда заклятье будешь читать. Выхода у тебя уже не будет – либо поединок, либо смерть в случае попытки к бегству. А вот что означают слова «среди ста личин лишь один почин», я, честно говоря, не знаю. Видимо, у тебя будет только одна попытка.

– Вот ведь наворотил, этот бог Велес, – покачал головой Круглов. – Подумаешь, баба изменила. Над ребенком-то зачем так изгаляться? Так мало над ребенком, он ведь и все его потомство приговорил.

В словах капитана Круглова таилась великая сермяжная правда, но, к сожалению, элите, божественного она происхождения или земного, наплевать на мнение простого народа.

Перед храмом, в подвале которого Герману уже однажды удалось побывать, собралась огромная толпа обывателей. Впрочем, большинство из них были простыми зеваками, которых никто в святая святых пропускать не собирался. В храм попадали лишь избранные, предъявляющие на входе плечистым добрым молодцам пригласительные билеты. Добрыми молодцами командовал Игорь, а поставил их ему полковник Иванов при посредничестве Славки Клыкова. Игорю можно было верить настолько, насколько вообще можно верить людям, так или иначе попавшим под влияние лже-Звонарева.

Тем не менее Воронин с ним сердечно поздоровался и спросил о Радзинской. Ясновидящая Василиса уже находилась в храме. Более того, она собиралась играть главную роль в предстоящем языческом брачном обряде. Оказывается, храм, который Воронин в данный момент имел честь обозревать, назывался лоном Великой Матери и обладал таинственной силой, способствующей деторождению. На проведении брачного обряда именно в этом храме настояла Светлана, целиком, похоже, попавшая под влияние Василисы Радзинской, а Звонарев всего лишь не возражал. Во всяком случае, так полагал Игорь, посвященный в некоторые секреты своих хозяев.