Катерина Снежинская - Подчини волну!

— Тебе двадцать девять, насколько я помню. А тридцать исполнится только через четыре месяца, — чему бы стоило поучиться у этой женщины, так это выдержке. — И ничего странного в создавшейся ситуации я не вижу. Ты мой единственный ребенок. Вполне естественно, что я о тебе забочусь…

Да, это просто забота. Всего лишь проявление материнской опеки. Не «держись, дочка», не «милая, я всегда рядом», не «все пройдет». Нет, ничего подобного и никогда. «Ты не пропустила сеанс?». Но, в конце концов, каждый понимает заботу по-своему. И родителей не выбирают. Ей, между прочим, еще не самые плохие достались.

— Мам, прости, но мне нужно ехать. У меня еще вечерний прием назначен, — перебила ровный, как будто расчесанный и приглаженный, поток слов Вейр. — Я тебе перезвоню, хорошо?

— Нет, не перезвонишь. Сегодня вечером Ари пригласила меня на суаре [1] Суаре — званный неформальный вечер. . И я надеялась, что ты будешь меня сопровождать. Но, видимо, надеялась я зря. Ты предпочитаешь оставаться эгоисткой и демонстративно упиваться своими сложностями.

И на этой жизнерадостной ноте мать, не прощаясь, отключилась. Доктор задумчиво провела ребром телефона по щеке. Его пластиковый бочок был теплым, нагревшимся в ладони.

Спасти собственную шкуру от жертвоприношения разгневанной богине можно было двумя способами. Немедленно позвонить, долго извиняться и пойти… Куда бы там не было, пойти с матерью. Или несколько дней каяться, посыпая голову пеплом и признавая собственное несовершенство. Зато начать можно завтра… Сложный выбор. Настоящая дилемма.

Ветер распахнул полы не застёгнутого жакета, игриво забрался под юбку, лизнув холодным языком ноги. Вейр поежилась. И одним пальцем набрала на телефоне команду, отправляя машину к офису.

Ее «девочка», кокетливо подмигнув фарами, деликатно рыкнула. И двинулась вперед, слегка подкидывая изящный зад на выбоинах асфальта. Доктор застегнула жакет, решительно забрасывая ремешок сумочки на плечо.

Конечно, вечерняя прогулка по этому району была не самой гениальной идеей. Психолога она выбрала так, чтобы при его посещении не столкнуться ни с кем из знакомых. Чем, конечно, разочаровала свою мать, считавшая, что если уж существует необходимость посещать столь… неудобного врача, то стоит, по крайней мере, выбрать специалиста с именем.

Но сейчас Вейр, не смотря на свои неврозы и многочисленные фобии, решила пройтись. Нервы были перетянуты, как будто кто-то держал их в кулаке, медленно наматывая на руку. В таком состоянии домой отправляться бессмысленно. Все равно не уснула бы, прокрутившись на постели волчком половину ночи.

Да и в собственный офис стоило бы зайти. Хотя, конечно, никакого вечернего приема у нее назначено не было. Но лучше поработать, чем, бродя из комнаты в комнату, тратить время на неубедительные попытки уговорить себя, что все в полном порядке. А отсюда до ее кабинета дойти можно было минут за двадцать. Если поспешить.

А поспешить хотелось. Вейр снова поежилась, поправляя ремешок сумки. И горячо жалея, что отправила машину. Для того чтобы ее вернуть, достаточно было достать телефон из кармана. Но вместо этого доктор пошагала вперед по самому краю тротуара, стараясь огибать темнеющие неосвещенными провалами подворотни.

Пуля злобно цвиркнула, выбив край плитки над головой, засыпав щеку мелким крошевом. Уроды палили не прицельно, но легче от этого не становилось. Стрелять в бетонном мешке, утыканном колоннами, как расческа зубчиками, да еще и облицованным искусственным камнем — идея выше всяких похвал. Но выбор им предложить забыли.

— Надо убираться отсюда, — буркнул Пал, вбивая ладонью в ствол новую обойму.

— Ни хрена, — процедил Дем, вжимаясь спиной в колонну, как будто хотел с ней слиться. — Я пройду.

— Бахнулся, брат? — оскалил удлиненные клыки Вар — ему было весело. — Их там пятеро.

— Да и нашумели мы. Сейчас полиция заявится, — подал голос Из, прищурившись, следя за тенями на стенах.

Теней было много, слишком много. Лампы горели только на выходе с платформы, да и то через одну. Но станцию как будто специально декорировали для съемок какого-нибудь третьесортного сериала, вроде «Пламенеющих сердец».

С потолка свешивались кишки кабелей, выпущенных открытыми люками. Сквозняк из туннелей трепал изодранные края рекламных плакатов. Неработающие торговые автоматы, разукрашенные граффити так, что нереально было даже предположить, чем они торговали, добавляли на бетонный пол длинных, изломанных углами, химер. Которые, почему-то, тоже шевелились, как живые.