Владимир Ленский - Проклятие сумерек

Они долго еще обнимались и шептались, лежа на постели, а потом Адальберга заснула с раскрытым ртом, еле слышно похрапывая. Оснегги приподнялся на локте, рассматривая ее. Она выглядела потасканной, преждевременно постаревшей, исхудавшей от беспорядочной жизни – и, как ни странно, именно это обстоятельство делало ее привлекательной, почти неотразимой.

С тех пор как дети Талиессина ушли в Междумирье, Ренье не знал спокойной минуты. Он часами бродил по замку Ларра: строение хоть и было небольшим, но состояло из такого количества запутанных переходов, что представлялось некоей замкнутой на себя вселенной, откуда нет выхода.

Он завидовал мужественной доверчивости Фейнне. Казалось, герцогиня ни разу не усомнилась в способности Гайфье и Эскивы, избежав множества опасностей, отыскать в Междумирье источник зла и обратить его к свету. Равно как не сомневалась она и в том, что муж и сын вернутся к ней целыми и невредимыми, когда их работа за пределами замка будет закончена.

– Меня восхищает ваша безмятежность, госпожа Фейнне, – признался ей Ренье как-то раз, когда они вдвоем стояли на стене.

– На самом деле я вовсе не так безмятежна, как это видится со стороны, – отозвалась она. – У меня всего-навсего была хорошая школа. Всю жизнь я зависела от людей, которые находились рядом. От родителей, от слуг, от Элизахара… – Она сделала небольшую паузу и заключила: – И от Онфруа. От него – даже больше, чем от Элизахара. Их доброта была моими глазами, их руки направляли мои поступки. Вы понимаете?

– Разумеется, понимаю, – вздохнул Ренье. – Я не такой тупой, как вы могли бы счесть, слушая мои рассуждения.

– Какой ужас! Но я вовсе не считаю вас тупым, – засмеялась она. – История с двойниками, которой вы с братом дурачили нас столько лет, свидетельствует, скорее, о вашем хитроумии.

– Увы! – Ренье развел руками. – Даже эта затея – не мое изобретение и не брата, а нашего дядюшки Адобекка. Так что и здесь мне похвастаться нечем.

– Опять я, желая сделать комплимент, попала впросак. – Фейнне вздохнула. – Это моя слабая сторона. Стало быть, не будем и хвастаться. Расскажите лучше о вашем спутнике. Он вызвал любопытство у моей ключницы, а она женщина проницательная и понапрасну не любопытствует.

– Забавно. – Ренье посмотрел на Фейнне сбоку. – Чем мог привлечь госпожу Танет такой ничтожный человек, как мой спутник? Это всего-навсего слуга, мне передал его дядя Адобекк, поскольку собственного у меня не было.

– Танет не сочла его ничтожным, – резковато ответила Фейнне. – Так что потрудитесь поведать мне что-нибудь интересное.

Она тотчас улыбнулась, желая смягчить свой тон, но Ренье отметил властные нотки в голосе герцогини и больше не осмелился возражать.

– Что ж, – начал он, – его зовут Радихена. В молодости он совершил страшное преступление. Мой дядя спас его от расправы. Можно сказать, вырвал прямо из когтей Талиессина.

– Как странно вы выражаетесь, говоря о нашем регенте! – удивилась Фейнне. – Все, что я прежде слышала о Талиессине, никак не отвечает вашему описанию. «Когти»! Мне всегда казалось, что Талиессин – воплощенная нежность.

– Как вы можете судить о человеке, с которым никогда не встречались?

Она покачала головой:

– Я сужу по его поступкам. По тому, например, как он вершит свое правосудие. По тому, какими он вырастил своих детей. И, что бы о нем ни болтали недоброжелатели, он – Эльсион Лакар. Он не может не быть нежным.

Ренье посмотрел на нее восхищенно.

– Все-таки вы – удивительная! – вырвалось у него. – Не зря в Академии мы все были влюблены в вас.

Фейнне, смеясь, присела в поклоне.

– Очень мило, – сказала она. – Однако продолжайте об этом Радихене. Адобекк, говорите, спас его. И что потом?

– Потом? – Ренье пожал плечами. – Потом – ничего. Он прислуживал дяде, читал для него книги, чистил лошадей, чистил хозяйское платье, развлекал Адобекка разговорами… Адобекк, очевидно, находил чрезвычайно забавной саму идею превратить неотесанного крестьянина в образованного, тонко чувствующего человека, практически – аристократа.

– И ему это удалось?

– Понятия не имею. У меня нет никакого желания общаться с Радихеной, чтобы выяснить, насколько дядя близок к своей цели. Говоря кратко, я не люблю Радихену. Мне он неинтересен.

– Понятно. – Фейнне вздохнула. – Благодарю за объяснение.

Радихена, несомненно, хорошо понимал, как относится к нему Ренье, и поэтому старался не попадаться ему на глаза. Большую часть времени Радихена проводил в комнатах, отведенных для прислуги, где либо читал книгу, взятую в господской библиотеке, либо спал.