Елена Данаева - Солнечный ветер [СИ]

— Белла, ты не любишь его больше? — осторожно, дрожащим голосом спросила Элис, боясь услышать ответ. Белла подняла голову и непонимающими глазами посмотрела на нее.

— Это так сложно объяснить, Элис. Что такое любовь? Во мне есть такое странное чувство. Это совсем не похоже на любовь. Это скорее… как притяжение… Попытайся меня понять… Когда я вижу его, силы земли перестают держать меня. Только он один меня держит. И все, кроме него, теряет свое значение. И я могу сделать все для него, быть всем для него… Я стану, кем угодно, ради него. Буду тем, кто ему нужен — защитницей, возлюбленной, подругой, сестрой. Это мое солнце, мой воздух, моя часть души, моя вторая половинка души, созданная специально для меня, идеально мне подходящая. — Белла говорила искренне, и лицо ее сияло. — Когда он рядом, все органично, все естественно, весь мир открыт для меня и хочется просто жить: делать глупости, смеяться счастливо и заливисто, от души; валяться на траве, радоваться солнцу, ветру, дождю, снегу, а когда мы порознь — скучать и тосковать друг по другу, но твердо знать — мы одно целое, он — это я и нет ничего в мире, чтобы могло заставить нас забыть друг о друге. Это не любовь! — Белла подошла к окну. Она распахнула створки окна настежь и вдохнула свежий ночной воздух.

— Элис! Этим чувством Боги одаривают избранных и помогают им. Это дар, который оценить может далеко не каждый, и он достался мне… Я открыла свое сердце ему навстречу и ничего не боюсь. Такие подарки делают редко, Элис! — она радостно повернулась к подруге и улыбнулась.

— Ты любишь другого? — страшным шепотом проговорила ошеломленная Элис. — Оборотня? Этого Джейка Блэка?

— Я не знаю… Я не знаю, Элис… Почему, когда я рядом с Эдвардом, меня преследует мысль о смерти? А когда рядом Джейкоб, я хочу жить и смерть мне не страшна? Почему у меня появилось ощущение, что мной манипулируют, словно я кукла-марионетка? Почему я ощущаю себя, как агнец на заклании? Почему я должна жить той жизнью, которая меня страшит? Почему я должна делать так, как мне говорит или диктует кто-то? Откуда я могу знать, что он говорит правду? Почему я должна постоянно чего-то бояться: шорохов, темноты, теней? Я устала жить в постоянном страхе, я устала постоянно испытывать боль и ужас. Почему я не могу просто жить и радоваться жизни? Почему, Элис? — Белла гневно воскликнула, и ее взгляд замер на Элис. Та, словно пушинка подскочила и обняла ее своими сильными руками.

— Ты можешь и должна поступать так, как считаешь нужным, Белла, и никто не в праве заставить тебя совершать необдуманных и необратимых действий… — она смотрела на Беллу и пыталась достучаться до нее. — Я люблю Эдварда, он мне, как старший брат, я очень переживаю за него и расстраиваюсь. Но, тебя я тоже люблю, Белла… Твой запах для меня не имеет значения. Он приятен для меня, но я не теряю контроль над собой, ощущая его. Я просто тебя люблю… И я хочу, чтобы ты была счастлива! С Эдвардом или без него… Мы совершили уже много ошибок, Белла, но нельзя совершать самую страшную из них… Я тебя понимаю и я всегда на твоей стороне! — она усадила Беллу на диван около себя. — Это все что тебя мучает? — ласково спросила она.

— Нет, Элис, боюсь, что не все… Я не хочу надоедать тебе разговорами, но у меня нет никого ближе, чем ты. — Белла по-детски заглянула в глаза Элис. Та, кивнула ей, предлагая продолжать.

— Я хочу знать все… Я не выдам тебя Эдварду, Белла, я не покажу ему эти мысли… Продолжай, прошу тебя.

— Смешно, но некоторые мои подруги к восемнадцатилетнему возрасту влюблялись по нескольку раз в год, и каждый раз это была любовь всей их жизни. — Белла, усмехнувшись, посмотрела на Элис. — Каждый раз они планировали свою семейную жизнь, сколько будет детей, какого пола, подбирали им имена, расставляли мебель в доме и жили долго и счастливо, и, как правило, умирали в один день. Смешно, Элис, но у каждой из них была своя шкала, по которой оценивались претенденты. Там было много пунктов, оценивались и поцелуи! — они переглянулись и весело засмеялись, глядя друг на друга. — А я целовалась только с Эдвардом и не знаю, так ли хорошо он целуется. Мне нравились его поцелуи: нежные, ласковые, трепетные, легкие и прохладные, как дуновение ветра на губах. Он целовал меня в макушку, в лоб, как маленькую, примерную девочку. И только один раз он поцеловал меня, так что я поняла: вот таких поцелуев я хочу! Требовательных, страстных, обжигающих, таких, от которых кружится голова, подкашиваются ноги и сладко ноет в низу живота… — Белла, словно извиняясь, посмотрела на Элис. — Он всегда был сдержан со мной, боясь причинить мне боль. Он всегда отстранялся от меня в тот момент, когда я жаждала продолжения. Мне всегда хотелось получить больше, чем он предлагал, но многочисленные табу, опять же, для моей безопасности, делали многие вещи недоступными для меня на неопределенный срок.