Олег Бубела - Душа крючкотвора

Честно говоря, Альбус и сам давно хотел уйти с этого поста, который приносил больше геморроя, нежели пользы, так что особого разочарования не испытывал. Но на этом дело не остановилось. Доселе не обращавшие внимания на статьи Скитер чиновники решили, что Директор начал сдавать позиции и в открытую заговорили о возможности избрания нового Верховного Чародея Визенгамота. И Дамблдор прекрасно знал, откуда этот ветер дует — не сумевший прижиться в Америке Люциус Малфой начал активно набирать сторонников, как правило, являющихся его старыми знакомыми по клубу интересов, и все сильнее раскачивал трон под Альбусом, метя в министры магии.

— Павлин ощипанный, — зло буркнул чародей. — И чего ему в Штатах не сиделось?

Что обидно, рычагов давления на блондина у директора не осталось. Наоборот, Малфой в недавней встрече открытым текстом заявил, что пока директор сидит тихо в своем Хогвартсе и не лезет в большую политику, трогать его не будут. Дамблдор удобен власти. Именно поэтому, несмотря на нарастающее народное недовольство, Министерство продолжит старательно закрывать глаза на газетные публикации. Но как только Альбус наберется наглости и посмеет давить на министра, его сразу же сместят со всех постов и отправят на пенсию.

Директор понимал, это — не пустые угрозы. Сейчас, когда его репутация пошатнулась настолько сильно, что даже самые преданные сторонники начали сомневаться в правильности идей Дамблдора, Великий Волшебник ничего не мог противопоставить конклаву аристократических семей. И это удручало. Альбус знал, в Азкабан его никто сажать не рискнет. В таком случае разобиженный чародей поделится такими сведениями, что прихватит с собой за компанию три четверти сотрудников министерства. Но и действовать столь же активно, как раньше, ему не позволят.

Пат. Так думали все. Однако директор знал, что партия еще не закончена. Несмотря на возникшие проблемы, воплощение плана Дамблдора идет полным ходом, и совсем скоро на шахматной доске появятся новые фигуры. Так, Невилл уже прошел первый тур и получил подсказку ко второму. Там даже ему облажаться будет сложно. Ну а когда мальчик станет победителем Турнира, никто даже не вспомнит о Гарри Поттере. Толпа быстро забывает имена неудачников, а директор приложит к этому все усилия.

— Скоро все изменится! — с довольной улыбкой заявил в пустоту Великий Волшебник. — Вы еще вспомните об Альбусе Дамблдоре и приползете на коленях просить у него защиты! Совсем скоро вам понадобится Герой, которому по силам избавить вас от вернувшегося ужаса. Ну а я еще подумаю, прощать вас или нет… Вот только сценарий придется немного скорректировать. Слава Гарри Поттера оказалась настолько яркой, что затмила жалкий огонек свечи Невилла. Никто не воспринял информацию о покушении на его жизнь всерьез. Это плохо. Нужно постараться привлечь к мальчику и его таинственному врагу внимание окружающих. Жаль, нет времени выдумывать что-нибудь новенькое, поэтому придется действовать по старой проверенной схеме… Главное, чтобы следов не осталось… И за Квиринусом понаблюдать… И…

Уставший волшебник погрузился в забытье. За окном занимался рассвет, возвещая приближение очередного сырого и промозглого утра. Хогвартс ожидали смутные времена.

В конце ноября, когда школьники вовсю смаковали подробности первого тура, произошло неожиданное событие. Сивилла Трелони, праправнучка известной прорицательницы Кассандры Трелони прямо на уроке сделала самое настоящее пророчество. Очевидцы с восторгом рассказывали, как преподаватель, которую большинство обитателей Хогвартса считало шарлатанкой, замерла, не закончив фразы. Ее скрытые массивными линзами глаза остекленели, а рот приоткрылся. Постояв так немного, Сивилла низким "потусторонним" голосом объявила, что преданный слуга Темного Лорда сегодня встретился со своим господином, чтобы посодействовать его возвращению.

— И Темный Лорд воспрянет вновь, ещё более великим и ужасным, чем когда-либо доселе! — возвестила Трелони, после чего ее речь превратилась в невнятное бормотание, и наваждение исчезло.

Вынырнув из транса, Сивилла, как и полагается пророкам, ничего не помнила, но присутствующие на уроке ученики четвертого курса быстро разнесли новость по всей школе, породив множество пересудов. Турнир оказался забыт. Все спорили, истинным было Пророчество Сивиллы, или ложным, пытались угадать, о каком слуге шла речь (уж не о сбежавшем ли Петтигрю?), поминали Того-Чье-Имя-Нельзя-Называть.