Владимир Храмцов - Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру

— Светлый град? Это для меня новость, — сказал он.

— Странно, почему я тебе верю?

— Потому что я твой друг и никогда не держал камня за спиной.

Когда врата церкви затворились, демиург темных миров риторически произнес:

— Эх, так глупо проиграть! Надо было идти на размен ферзями… И откуда он взялся, этот небесный свет?

Барабас уже почти вплотную подошел к лимузину и только теперь обнаружил отсутствие свиты.

— Вот бездельники, сказал же: сидите в машине, — разругался гроссмейстер, после чего глаза его запылали адским сиянием. Барабас несколько раз подпрыгнул, с усилием набирая высоту, и его тощая фигура скоро растворилась в безрадостной и беспросветной тьме-тьмущей.

А тем временем разбойники исследовали карманы небдительных троянцев.

— По полигону ходить надо тихо, особенно в зимнее время, а вы ржете на весь лес, как обкурившиеся пегасы, ну как вас не ограбить! — пояснял паренек в костюме древнего грека, приставивший к горлу Елены Прекрасной деревянный игровой нож. Его спутница обыскивала Гектора, подсвечивая себе фонариком. Вытаскивая очередную охапку бумажек, большинство из которых были игровыми деньгами, она приговаривала:

— Ого! Удачно мы вышли погулять: на эти деньги можно нанять тридцать гоплитов [3] Гоплит — древнегреческий тяжеловооруженный пеший воин. ! О, а это паспорт… Эй, Патрокл, глянь-ка на их игровые ксивы, это ж высокопоставленные троянцы! Посмотри: Гектор, принц Илионский… Так мы ж такой выкуп можем срубить! А ну, глянь, что за птицу ты за хвост держишь.

— Извини, — сказал Патрокл своей пленнице, — чтобы я по карманам не шарил, достань-ка паспорт.

— Незачем, я Елена.

— О, Инка Пинцова! А я тебя не узнал… А где твой возлюбленный?

— Не Инка, а Елена Прекрасная.

Разбойница посветила фонариком Парису в лицо.

— Не в глаза, не в глаза! — взмолился тот.

— А вот и вор воров — Парис, Приамов сын. Извините, ваше высочество, сразу не признала. А ты, девочка, кто?.. О, Брисеида!

— Вот расскажу про все Ахиллу, он вам кишки выпустит, — пригрозила дочь Брисея.

— Не надо пугать меня моим же побратимом, — ответил Патрокл, — и вообще, умерьте эмоции: убивать вас никто не собирается. Мы вас за полцарства вернем Приаму.

Патрокл говорил довольно уверенно, но тут осекся.

— Ифигения, — обратился он к спутнице, — обернись!

За спиной у дочери микенского царя он видел светящиеся глаза Полины Сергеевны. Силуэт полусуккубы стал более отчетливым, когда та приблизилась к Ифигении и, склонившись над ней, как вампир, разинула пасть. Клыки П.С. засветились в темноте, как угольки тлеющего костра.

— Ифигения? Дочь Агамемнона? Тебя ж должны были в жертву принести, — сказал Парис.

— Молчи, презренный тевкр [4] Тевкры — древний народ Малой Азии, населявший Трою. , боги к нам благосклонны. Потому что ахейцы не варвары и жен чужих не воруют, — отвечала греческая принцесса, но на последних словах уверенности в её голосе поубавилось. За спиной у Патрокла она видела другую пару глаз — Гришиных.

— Тебя сейчас вампир укусит, — сказал Патрокл.

— Тебя тоже, — ответила Ифигения. В этот момент П.С. положила ей руку на плечо.

— Эй, ребята, хватит прикалываться, — мягко сказала дочь микенского царя, — мы отпускаем ваших дармоедов. Слышите, троянцы, вы свободны…

Когда Парис увидел Гришу, сразу же понял, что перед ним не ролевик.

— Да ну нафиг! — заорал он и в ужасе бросился бежать.

— Всем стоять! — зарычал Гриша по-дьявольски ужасающе и схватил за плечи Патрокла.

— Ой, — сказал Патрокл и с перепугу резанул игровым ножом Елене по горлу.

— Все меня убили, — сообщила троянская принцесса и, схватившись за шею, с протяжным гортанным стоном рухнула наземь.

— Ах ты, выродок данайский! — крикнул Гектор, выхватил нож и ловко перерезал горло Патроклу.

— И меня убили, — сказал грек и беспомощно пал на колени. Он тут же достал из кармана потрепанную бумажку и протянул её «убийце», — держи паспорт, Гектор.

Гриша и П.С. переглянулись: странная какая-то реакция. Вот первый пошел нормально! Гриша недоуменно пожал плечами:

— Ещё никого не убили, ребята.

— О, трепещите, тленные, пришел ваш смертный час! — проревела адским многоголосьем суккуба, извергнув изо рта огонь, а из ноздрей струйки ядовито-зеленого дыма.

— Да хватит уже, неинтересно! — сказала Кассандра.

— Переигрываете, — добавила Брисеида.

— Это ещё что за самодеятельность! — послышался еще один голос, и из тумана вышла тень чернее тьмы-тьмущей. То был Барабас.