Они ехали вдоль двойной изгороди, огораживающей узкое пастбище, а скалистый, одетый деревьями холм возвышался сзади.
— Смотрите, там пруд, — сказала Фаун радостно. «И безмятежная корова, несколько коз и цыплят».
Они обошли каштановую рощу по короткой тропинке, также огороженной изгородью, и увидели дом.
Это был некрашеный большой дом, выглядящий так, как если бы над ним годами работал рой корабельных плотников. Вместо того, чтобы аккуратно расположить его этажи, как в доме в Вест-Блу, его будто бы сделали из кучи ящиков, сброшенных вниз с холма, и те прицепились друг к другу как получилось. Полдюжины дымовых труб торчали там и здесь. В нем несколько поколений назад должна была жить гораздо большая семья, и, казалось, он еще надеется на это. «Какое превосходное место чтобы расти в нем.» При всей его хаотичной странности там было спереди устроено надлежащее крыльцо, длинное, с крышей и перилами, и если оно было немного похоже на палубу, что ж, это к лучшему.
Готорн гикнул и галопом поскакал вперед. Хог прижался поближе к Бо, выглядя надеющимся и смущенным. Фаун подумала, что письма Берри, должно быть, дошли сюда в верном порядке, потому что две дородные женщины выбежали на крыльцо; обе выглядели взволнованными, но не удивленными, и отчаянно им махали. Готорн спрыгнул с лошади и запрыгал вверх по ступенькам, и одна из женщин вытерла руки о передник, обняла его и проделала всеобщий жест «Право слово, как ты вырос!»
Остальные потупили глаза; Берри улыбнулась во весь рот и выразительно указала на Вита, давая понять «Муж — вот этот!»
Тетя в фартуке подняла руки над головой и потрясла их в жесте разделенного, если не полностью неприличного женского триумфа, отчего Вит покраснел. Когда они подъехали достаточно близко, чтоб донести голоса, она приложила руки ко рту и крикнула
— Добро пожаловать домой!
Фаун взглянула на Дага. Тот выглядел радостным и самую малость настороженным — совсем как Страж Озера, попавший к незнакомым крестьянам.
«Добро пожаловать домой в дом, который вы никогда не выдели прежде.» Но если какое-то место было домом, потому что содержало в себе ваше прошлое, разве не точно то же будет, если оно содержит ваше будущее?
Она протянула ему руку; он набросил поводья на крюк и, быстро пожав, взял ее.
В свете заката его золотые глаза блестели огнем.
По крыльцу протопали шаги; когда раздался стук в дверь кухни, Фаун схватила тряпку, сняла котелок с крюка над очагом и заторопилась открывать. Она надеялась, что это не еще один срочный вызов. Но дверь распахнулась, и за ней оказался мокрый и прохладный день и Барр. На нем была одежда дозорного, пропахшая лошадью и дождем. Он был без трости. Туман нанизался на его тусклые светлые волосы, поблескивая капельками влаги.
— Привет, Фаун!
— Однако! Какое зрелище для усталых глаз! Входи, входи.
Он протиснулся в жаркое тепло и огляделся.
Фаун на мгновение выглянула в дверь, чтоб взглянуть на промокший коричневый пейзаж. Теплый воздух пришел в долину Грейс вчера вечером, выдыхая струйки низкого тумана над печальными полосами грязного снега. Серым хвостам не продержаться долго. Это была если и не весна, то явно конец зимы. Других всадников во дворе не было и не приближалось со стороны дороги, насколько она могла отсюда увидеть. Она заперла дверь и повернулась к своему неожиданному гостю.
Барр благодарно придвинулся ближе к огню и потирал красные обветренные руки, напомнив ей самый первый раз, когда они встретились. К счастью, в этот раз он был намного менее мокрый, замерзший и отчаянный. Он принюхался:
— Что ты готовишь?
— Лекарство.
— О, вот как! Я подумал было, что ужин, и обеспокоился.
Фаун засмеялась и показала на открытую книгу, лежащую на кухонном столе:
— Помнишь пустую книгу, которую мне подарили Готорн и Хог на девятнадцатый день рождения в Греймауте? Я записывала в нее все рецепты лекарств, которые делали в шатре целителей в Русле Новолуния, зарисовывала растения и писала о работе Даром травника тоже. Ты мог бы поспорить, что она уехала в моих седельных сумках, когда мы отправились на север. Аркади жутко удивился, когда я ее достала. Он не понимал, как многому я набралась там.
Барр расстегнул свою куртку оленьей кожи и повесил ее на спинку стула сохнуть.
— Да, я встретил Сумах, когда оставлял лошадь в вашей конюшне. Она явно выглядит радостной. И, хм, тучной. Плавала вокруг, как те корабли, которые мы видели у моря. — Он обрисовал руками пузатый парусник.
Читать дальше