Лоис Макмастер Буджолд: Разделяющий нож: В пути. Горизонт

— Родной лагерь не готов выглядеть так же, уверяю тебя, — сказал Даг.

«В отношении вас обоих.»

— И отражение в моем зеркале для бритья тоже не готово, — пробормотал Барр, и, может быть, не только лишь сломанная нога придала ему рассудительности. Он повернул голову и серьезно сказал Дагу: — Я много узнал с той ночи, когда впервые увидел тебя на «Надежде», такой дождливой, холодной и сумасшедшей до заикания. Спасибо тебе.

Даг поднял голову в удивлении. И, он должен был признать, тайном удовольствии.

— Да, у Дага есть свой подход, — сказал Вит. — Смею сказать, он многому научил меня с того вечера, когда моя сестра притащила его на кухню в Вест-Блу. Кстати, я уже говорил тебе «Клево сработано, сестренка!»?

— Это было, в основном, везение, — сказала Фаун. — Везение и то, что я схватила свою удачу обеими руками и никуда не отпустила.

«Или даже одной рукой.» Даг скомандовал Копперхеду пойти рядом с Мэгпи.

Сумах, уже хорошо знакомая с печальным настроением Ремо и слушавшая с некоторым удовольствием, добавила:

— Все будет хорошо, Ремо. А если нет — Громовержец всегда ищет здоровых молодых дозорных. Ему понадобятся минимум двое, чтоб заменить меня, полагаю. Я замолвлю за тебя слово, если захочешь.

Ремо слегка просветлел при этом великодушном предложении-лазейке, если его возвращение пройдет наперекосяк, что Даг полагал очень маловероятным. Как бы то ни было, когда Рейз тряхнул поводьями и ускакал, Ремо сделал так же. Финч и Эш попрощались и отправились следом за ними, ведя за собой цепочку вьючных животных.

Даг убедился, что они его не услышат, и спросил у Сумах:

— Ты в самом деле намереваешься причинить такой ущерб Громовержцу, притащив эту парочку?

— Громовержец тут не при чем. Я обещала девочкам Воронам, когда уезжала осенью, что приведу им несколько симпатичных мужчин. А тут, похоже, Рейз уже сговорен, а мне надо как-то выполнять свое слово.

Даг припомнил скопление черноволосых внучек Массап и Громовержца, прекрасных по отдельности и пугающих скопом.

— Там их достаточно, чтоб понравиться и мрачному мальчику и легкомысленному, — радостно продолжила Сумах. — Скормить их Воронам, я б сказала.

— Что за судьба… — пробормотал Даг, и его брови приподнялись при этом захватывающем видении.

— Так что девушки не дадут им пойти по ложному пути, — сказала Фаун. — Снова.

— Я доверяю Массап, — сказала Сумах.

Берри к тому времени очень тревожилась за Клиркрик, так что они ускорили шаг.

— Надеюсь, дом еще стоит, — сказала она, пуская лошадь между Копперхедом и Мэгпи. — Папа оставляет — оставлял — двух своих кузин присматривать за ним; я их называю тетями, потому что они старше меня, одна из них вдова, а другая — старая дева. Сын вдовы приходит туда пару раз в неделю помочь с тяжелой работой.

Фаун представила кликриковую версию Эша Тэннера и кивнула приободренно.

— Я написала два письма — Вит мне помогал — одно после Кривого Локтя и еще одно после того, как мы поженились в Греймауте, и отослала их вверх по реке с друзьями-лодочниками. Плохая новость и хорошая. Надеюсь, что они добрались туда, — добавила она после мгновения задумчивости, — в верном порядке.

— Если Клиркрик настолько речной город, как ты описывала, то новость о Кривом Локте добралась туда тем или иным способом века назад, — сказала Фаун. — У них были месяцы на то, чтоб воспринять плохие новости. А если хорошая новость приедет вместе с тобой, ну, тогда все будет хорошо.

Берри кивнула и добродушно замедлила ход, когда Фаун пожаловалась, что если они и дальше будут ехать рысью, то или она, или Нетти-Мари начнут икать.

Тем не менее, на следующий день, за пару часов до заката над кромкой крутого лесистого подъема показался Клиркрик.

Долина раскинулась под жадным взглядом Фаун в зелено-золотом великолепии с длинными голубыми тенями, падающими от западных холмов. Слева блестела широкая река Грейс за устьем ручья-притока. Аккуратная деревня… дома, разбросанные по долине, с горящими для приготовления ужина очагами, испускающими золотящиеся нити дыма… и поток, Фаун представила, как они спускаются по длинному склону и, цокая копытами, пересекают его по деревянному мосту, заслужившему свое имя. Фаун привстала в стременах и вглядывалась, приложив ко лбу руку, а Берри живо показывала земли своего детства.

Даже Сумах и Аркади, ехавшие позади них и всецело поглощенные друг другом, приблизились послушать.