Андрей Шевченко - Младший брат дракона (СИ)

Этот клочок выделанной кожи содержал короткую надпись: «Сия грамота дана драконоборцу Диллитону Тригородскому в утверждение того, что он не вампир, а верный слуга Единого нашего Бога». Подпись: брат Герон. И печать в виде креста, выжженная на тонкой коричневой коже. Когда браг Герон успел нацарапать «сию грамоту», Дилль решительно не помнил. Видимо, в промежутке между бесчисленными пробами вин из погреба (кстати, хозяин кабака разрешал монаху, как постоянному клиенту, ходить в погреб самому).

«Славно мы в с Героном посидели, — вздохнул Дилль, — пока этот клятый Пембл не пришёл и не попортил компанию».

В этот момент Диллю в голову пришла мысль, а почему, собственно, Пембл искал его по всем закоулкам Верхнего Станигеля, если мог дать приказ через свой амулет? Ведь в Бафине он так и поступил, и Дилль был вынужден, даже того не понимая, сам прийти туда, где курьер его ждал.

Он озадаченно почесал в затылке — улучшения мыслительной деятельности не произошло. Обращаться с расспросами к Пемблу, очевидно, было бессмысленно, а потому Дилль за неимением другого занятия принялся думать на эту тему. Полчаса спустя единственным предположением, более менее похожим на правдоподобное, осталось то, что его амулет на какое-то время перестал действовать, из-за чего королевский курьер и не смог приказать Диллю явиться на почтовый двор. А, возможно, амулет вообще перестал действовать.

Эту догадку Дилль проверил тем же вечером, попытавшись улизнуть с постоялого двора, где путники остановились на ночлег. Амулет действовал — Дилль это понял, когда его с непреодолимой силой потянуло обратно. Проверка работоспособности замагиченной безделушки обошлась парню ещё в два золотых окса, и он в очередной раз решил больше не давать Пемблу поводов для репрессий.

Однако, странность поведения королевского курьера не давала покоя пытливому уму, и Дилль нашёл, как ему показалось, подходящее объяснение. Видимо амулет не подействовал из-за состояния самого Дилля в тот вечер — как говорится, он «нализался до бровей». Видимо, магия перестала воздействовать на мозг, заполненный алкогольным дурманом, решил Дилль и воспрянул духом. Всё не так безнадёжно — выходит, есть способ сбежать из-под надзора Пембла и его магического амулета. И не просто сбежать, а скрыться насовсем…

— Ага, и потом всю жизнь пьянствовать, — возразил сам себе Дилль. — Нет уж, такой выход не для меня! Надо придумать что-нибудь другое.

Но времени придумать у него уже не осталось — на горизонте показались башни Тирогиса. Дилль, забыв про наложенное на него заклятье и не обращая внимания на холодный воздух, торчал в окне кареты и жадно всматривался в сверкающие верхушки знаменитых башен. Вон та, с крышей из красного золота — часть королевского дворца, а две серебряных — это академия магов. Остальные, те, что пониже и менее вызывающие, принадлежат Кланам Высокорожденных. Когда-то давно, ещё до нашествия некромагов, башни в столице служили посадочными площадками для драконов, но после Величайшей битвы прирученных и дрессированных драконов не осталось. Дилль, как и любой житель Ситгара, знал это.

В ответ на восторженные восклицания парня Йура лишь скользнул равнодушным взглядом в сторону приближающейся столицы и снова захрапел. Пембл, напротив, беспрестанно ёрзал на жёстком сидении, словно ему не терпелось поскорее покинуть надоевшую почтовую карету. На сей раз Дилль вполне разделял чувства курьера — ему опостылело общество мрачных и неразговорчивых попутчиков.

Дорога к главным воротам города была запружена — это крестьяне и ремесленники ехали в столицу на первозимнюю ярмарку. Одни везли товары в телегах, другие тащили на своём горбу, третьи гнали скот, четвёртые пытались не растерять по дороге своих жён и детей. И каждый считал своим священным долгом высказать мнение о тупицах, которые мешают проезду или проходу к вожделенным воротам. Вопли возниц, ржание лошадей, протяжное мычание коров, детские взвизгивания и басистые окрики стражников — всё это создавало шум, от которого у Дилля, непривычного к такой суете, сразу же закружилась голова.

Кучер их почтовой кареты с криками «Расступись! Королевская служба!» направил транспорт прямо в гущу собравшихся у ворот телег. Само собой, не прошло и минуты, как карета сцепилась колёсами с телегой, не успевшей убраться с дороги, а сзади их подпёрла повозка ушлого крестьянина, решившего за спиной королевских служащих прошмыгнуть в город. Пембл обречённо откинулся на спинку сидения.