Михаил Белозеров - Месть самураев (трилогия)

А повод был. И весьма веский: Субэоса прятал Карту Мира. Он вообще жил только благодаря Карте Мира. Эту карту он нашел, будучи обыкновенным каппа. Иначе бы он не превратился из каппа в Субэоса. С тех пор ни одна живая душа не знала о ее существовании, кроме посвященных. Тайная власть над миром сделала свое дело. Субэоса высушил ее, пересыпая тертым ягельником, и хранил как зеницу ока. Похоже, карта принадлежала дикарям, которые приплыли с запада и потерпели крушение у берегов Нихон. Теперь Карта понадобилась Богам, и они ее искали. Неслучайно в провинции Коаэ, а затем и в городе Думкидаё появлялись дзидаи или самураи из страны Нихон. Одного он сделал андзица, второго, менее сговорчивого, убил, а его кровью удобрили поля провинции. Наверняка существуют дзидаи, о которых ему ничего неизвестно. Тот, кто владел Картой, владел Миром. Субэоса знал, что вместе с картой потеряет силу и власть, поэтому и создал гвардию из карабидов, с помощью которой собирался стать императором Мира. Он откладывал захват власти, копя силы, однако события развивались столько стремительно, что откладывать больше не было никакой возможности. Завтра же, завтра же двину на столицу – Чертоги. Заключу союз с господином Духа воды – Удзи-но-Оса, и тогда с Богами можно будет тягаться на равных. Ну, почти на равных.

Субэоса отослал слуг и достал шкатулку, затем в складках одежды на шее поискал ключ, похожий на гумбай-утуга – то ли веер, то ли палочку для почесывания. Но открыть шкатулку не успел. Послышался шорох, похожий на скрип. Субэоса гневливо обернулся – кто посмел нарушить его одиночество? Или кто-то подглядывает? Но подглядывать было неоткуда: самый верхний этаж, комната огромная, утренняя прохлада гуляет между колоннами, ширмы убраны, окна открыты. Кроме шелковой футоны, двух валиков и циновки – ничего нет.

– Эй, кто там?!

Явились двое из хаято – ночной стражи, в полном облачении карабидов, с алыми кисточками на конических шлемах.

– Что случилось? – спросил Субэоса.

Запах напитка такубусума, исходящий от стражников, его совершенно не смущал. Мало того, он сам порой употреблял эти ядовитые цветы и находил их не только съедобными, но и пьянящими, как легкое вино.

– Все тихо. Враг повержен.

– Это я знаю! Что за шум?

Стражники молчали. Они действительно задремали на промежуточной площадке между седьмым и восьмым этажами. Да и кто может пробраться мимо, если половицы сделаны таким образом, что выдают любой шаг. Самое верное – спать, опершись на копье. Они приноровились дремать вполглаза, чутко, как совы вслушиваясь в предрассветную тишину. Утренние смены самые тяжелые. Заснуть – не грех, поэтому стражники только переглянулись, словно призывая друг друга в свидетели.

Затем они увидели страшную картину: Субэоса подскочил и мелко затрясся, его глаза вылезли из орбит, а огромные уши стали черно-зелеными от прилившейся крови. Рука, унизанная золотыми кольцами, словно уперлась в невидимую преграду, на губа появилась пена.

Вынести такое зрелище карабиды не могли. Легче было сражаться с демонами или идти в поход, чем видеть гнев правителя. Поэтому стражники с ужасе сбежали и заняли свое обычное место, решив между собой, что сидящий наверху просто напился. Они даже заткнули уши, чтобы не слышать то, что происходит в покоях правителя.

Субэоса же, в отличие от людей или карабидов, как существо, наделенное способностью видеть в обоих Мирах, обнаружил Натабуру, Юку, Язаки и Афра. Особенно его ужаснул Афра, ибо в тот день, когда Субэоса родился и был еще маленьким зеленым каппа, его мать предостерегли, чтобы ее сын держался подальше от собак – особенно от медвежьего тэнгу, который принесет несчастье. Неужели предсказание сбылось?

– Кто?.. кто вы?.. – с трудом спросил Субэоса, с ужасом косясь на Афра и выискивая на его спине крылья.

Детские страхи вернулись с прежней силой. Субэоса вспотел, хотя каппы никогда не потели.

– Мы? – Юка покинула теплую, удобную, но вонючую уцухата. – Мы твое несчастье.

– А пришли за этим, – Натабура откинул уцухата прочь и показал на шкатулку.

– Ха… – несмотря на страх, Субэоса вымолвил: – Я убью вас, а вашу кровь вылью на поля. Взойдет хороший рис. Народ будет доволен… Эй, стража!.. – он потянулся за мечом, который был спрятан под футоной, но замер, потому что юноша в поношенной крестьянской одежде лишь криво улыбнулся, больше на его лице не дрогнул ни один мускул. Вот он дзюнси – палач Богов, понял Субэоса и замер, парализованный страхом.