Марина Комарова - Практика на Лысой горе

– То есть… – слова застряли у меня в горле. – Он тоже знал?

Чугайстрин-старший покачал головой:

– Узнал, но не сразу. Именно тогда, когда пошел в лес, а ты ткала звездную дорожку.

Перед глазами появилось лицо Богдана, спешно прогнала неуместное воспоминание.

– …вот тогда я и встретил Виктора Сергеевича. Тогда мне все и рассказали.

– А что с Ярославом на самом деле? – тихо спросил Андрей Григорьевич. – И кто наложил на меня заклятье?

– Я наложил, – кратко ответил Вовк и смолк.

В кабинете повисла тишина. Все пронаблюдали за подбежавшим к нему бесенком, живо прыгнувшим на руки.

Солоха наконец-то отставила лейку:

– Дожденко… мы его искали. Магический след уходит куда-то за Козацкую Замороку. Дей не смог его убить, но выбросил все же далеко.

Я спешно порылась в памяти. Так-с, Козацкая Заморока – это что-то вроде мольфарского Чумацкого Шляха и ведьминского Лысогорья. М-да, малоприятное местечко. Очень надеюсь, что Ярослав Олегович все же выкарабкается оттуда. Наши ведь сумели!

– А почему умер Кормильцев? – повторила уже заданный вопрос Ткачук.

Вий-Совяцкий поморщился:

– Злыдневские разборки, к нам не имеют никакого отношения.

– Откуда такие данные? – хмуро поинтересовался Андрей Григорьевич.

Вий-Совяцкий только закатил глаза:

– Эх, молодежь. Учишь вас, а толку – ноль.

Ткачук, кажется, собралась сказать что-то резкое, однако Андрей Григорьевич неожиданно удержал ее за плечо. И… как ни странно, но грозная хозяйка злыдневской группы вдруг смирно села.

– Данные дал Олег Вещев, Наблюдатель.

Я чуть не грохнулась со стула. Вот это да! Об организации наблюдателей приходилось только слышать. Что, мол, следят за всеми, запоминают, расследуют. В крайнем случае могут вмешаться, но случается это чрезвычайно редко. А тут вам такое здрасте!

Чугайстрин-старший удивленно посмотрел на Солоху:

– Откуда такие данные?

Она почему-то несколько смутилась и быстро отвернулась к окну, чем озадачила всех находящихся в кабинете.

– Оттуда, – довольно сообщил Вий-Совяцкий. – Важно, что данные проверенные.

Некоторое время царила абсолютная тишина. Даже бесенок на коленях Вовка замер. Желание сбежать как можно дальше становилось с каждой секундой все больше и больше. Правда, самой вскакивать и сквозь Шаленого пытаться открыть дверь – идея не из лучших. Было много непонятного. И в то же время нужно все это осмыслить. Взгляд зацепился за клетчатый платок Вовка – на самом уголочке приколот маленький череп, глаза которого вспыхнули зловеще-зеленым светом. Странное украшеньице, ничего не скажешь.

– Вопросы есть? – громыхнул Вий-Совяцкий.

Все дружно переглянулись, даже Вовк и Чугайстрин-старший. Начали медленно подниматься, я резвой белкой шмыгнула к выходу.

– Андрей Григорьевич, – громом прокатился голос Вий-Совяцкого, – а вот вас попрошу остаться.

Я почувствовал себя Штирлицем. Хотя куда уж хуже. Только тоскливо посмотрел, как все быстро покинули кабинет. Даже Бесенька выскочил вслед за Сашей. Повернувшись к Вию, выжидательно посмотрел на него.

– Слушаю и повинуюсь, – произнес я как можно проникновеннее.

От сваленной в кучу информации голова категорически отказывалась соображать. Но все разборы полетов оставим на потом.

– Не паясничайте и садитесь, – буркнул Вий-Совяцкий, обмахиваясь папкой. Летняя жара, кажется, доконала и непробиваемого ректора. Что ж… мелочь, а приятно.

– Я уж лучше постою. Уже насиделся… и належался.

На меня махнули рукой, мол, как знаешь. Папка с грохотом хлопнулась на стол.

– Такая история, Андрей Григорьевич, – сообщил он, заставив меня насторожиться. – Вам, как пострадавшему во время всей этой чехарды, Виктор Сергеевич озаботился и выбил место в управлении образования. Считайте – повышение.

Сразу я не понял, о чем речь, потом медленно начало доходить. Воздуха вдруг катастрофически стало не хватать. Я сел на первый попавшийся стул.

– То есть как это… повышение? – пробормотал, уставившись на Вий-Совяцкого. – Вы ничего не путаете?

Тот шумно вздохнул, всем видом показывая, что если тут кто-то что-то и путает, то это исключительно я.

– Перевод оформим со следующей недели, – непререкаемо заявил он.

– Нет, подождите! – взмолился я. Чем черт не шутит, буду упираться до последнего. – Павел Константинович, я не хочу никуда уходить!

Вий-Совяцкий внимательно посмотрел на меня. На мгновение в бледно-голубых глазах промелькнула искорка интереса.