Марина Комарова - Практика на Лысой горе

– А можно уже не темнить? – достаточно резко бросила Ткачук. – Что тут происходило? Почему умер Кормильцев? Куда делся Дожденко?

– Тише-тише. – Вий-Совяцкий даже приподнял руку. – Сейчас все узнаете.

Чугайстрин-старший неожиданно вздохнул и бросил на сына странный взгляд. Сцепил руки и посмотрел на них.

– История эта тянется еще с рождения Андрея, – произнес он.

Я заметила, как Андрей Григорьевич вздрогнул, но тут же взяла себя в руки. Солоха покрутила лейку в руках, словно раздумывала, кого бы из присутствующих полить кроме бедного кактуса.

– По материнской линии Аин, мать Андрея, принадлежала к старинному роду Эйдриан, славившемуся далеко за пределами Великобритании. Однако в этом роду никогда не было мира. Особенно не ладила она со своим двоюродным братом – Деем Эйдрианом и его матерью Гвен. Уж не знаю точно, каким образом распределяются магические способности у баньши, но выходило так, что они доставались самому младшему мальчику в семье.

Я чуть не ойкнула, но вовремя прикрыла рот рукой. Вот это да! Судя по выражению лица Андрея Григорьевича, он тоже это все услышал в первый раз. И только Ткачук почему-то нахмурилась.

– Погоди, – неожиданно произнесла она, почему-то обращаясь к Вию на «ты». – Помнится, упоминалось имя Аин Кервален, а не Эйдриан.

Тот только пожал плечами:

– Дорогая моя, тут все просто. Кервален – фамилия отца Аин. Поэтому никто и не мог подумать, что премерзкие баньши решат тут разгуляться.

Андрей Григорьевич скрипнул зубами.

– Не все, Павел Константинович, – угрюмо сказал он, – но скажите, какого дидька им понадобилась моя смерть?

– Дей – самый младший в роду, – тем временем продолжил Вовк, до этого сидевший молча. – Если не ты, то сила переходит к нему. Поэтому, не особо заморачиваясь, он прибыл сюда вместе со своей дражайшей матушкой. Аин они оба нежно ненавидели. Поэтому нельзя сказать, что она опрометчиво поступила, отправив тебя подальше от своей родины.

– А еще она никогда бы не стала хорошей матерью, – пробормотал Чугайстрин-старший.

– Но как? – вскинулся Андрей Григорьевич. – Почему Дей под видом Дожденко безнаказанно разгуливал по университету? А эта старая кар… Гвен приняла облик Багрищенко?

– Потому что связались со мной, – хихикнул Вовк.

Я с удивлением посмотрела на него. Надо же, он, оказывается, умеет хихикать. Да еще и достаточно миленько.

– Как? – в один голос воскликнули Ткачук и Андрей Григорьевич.

Вовк пожал плечами:

– Да очень просто. Пронюхали, что я не люблю Вий-Совяцкого, и подкатили ко мне с, кхм, деловым предложением. Мне стало интересно.

Ткачук нахмурилась и сжала кулаки.

– То есть меня вы опоили злыдневской силой только ради того, чтобы досадить ему? – полным яда голосом поинтересовалась она.

Но Вовк, видимо, обладал нехилым иммунитетом, так как деловито достал платок из кармана пиджака и задумчиво разгладил его края.

– А то! – емко высказался он.

В какой-то момент показалось, что Ткачук вскочит и вцепится ему в горло. Я даже невольно сжалась, Шаленый аккуратно положил мне руку на плечо. Вмиг стало спокойнее, я благодарно глянула на лекаря. В ответ – мягкая улыбка и кивок.

– Это был эксперимент, – тем временем продолжил Вовк, – и скажу: весьма удачный. Конечно, ваш обожаемый дед гацал [18] Гацать – прыгать, скакать ( укр. ). за мной по всей стране в надежде если не уничтожить, то хотя бы надрать хвост.

– У вас есть хвост? – брякнула я и мигом прикусила язык, так как все тут же уставились на меня.

Почувствовав, что румянец заливает скулы, все же не отвела взгляда, смело встретившись с глазами Вовка.

– А как же! – весело подмигнул он. – Конечно, есть! И хвост, и уши, и зубы, и… волчий аппетит!

Хоть это было и странно, но я почувствовала, как губы расползаются в глупой улыбке. Вот злыдень, а, кажется, не такой уж и гад.

– Так вот, – продолжил он, – Дей и Гвен предложили мне большой куш: энергию от снесения университета, им же нужна была смерть Андрея. Изначально предлагали грохнуть весь универ, не размениваясь на сантименты.

Я охнула. Ничего себе… Это как же… всех? И даже и невинных преподавателей и студентов. Вовк заметил мое выражение лица.

– Удивляешься, Дина? Зря. – Он вздохнул и поманил к себе бесенка. – Баньши… для них смерть что жизнь. Особо разницы не делают, на все пойдут ради своей цели. Но тут все же малость просчитались. Я же прекрасно понимал, что откажи я им – побегут к другому. А тот может и не погнушаться, среди нашего брата всякое бывает. А они уж расстарались: Дей и личину преподавателя подобрал, и отрутой тебя, Андрей, угостил, и через Ирину напал. Личину же Багрищенко Гвен тоже нацепила неспроста – уж если и придется прятаться, то можно спокойно потом сбросить все на скандалистку Оляну, которая спала и видела, как сделать университету гадость. Она же и подсыпала гадости Тане, но суп тогда съел Красавич. А тут еще, кхм, Григорий Любомирович… чтоб запутать всех, сделал предложение, а потом на законных правах увез в горы, чтобы никто дотянуться не мог.