Валерий Иващенко - Честь, шпага и немного волшебства

А сквозь уходящую картину обезображенного войной мира стали проступать иные черты — такие же светлые и радостные, как по эту сторону. Да и сама река стала преображаться — по берегам зазеленели деревья, а равнодушная ко всяким природным феноменам стая летящих уток заходила на посадку к пятну качающихся у края бухты камышей. Постепенно куда-то незаметно исчезли и тучи. Вид за рекой стал почти таким же, как и по эту сторону. Последние блеклые пятна прошлого исчезли, и всех пронзило ощущение цельности.

— Вот и все. Вы дома, — негромко произнесла Локси, чувствуя, как грызущая и подгоняющая тоска последних седьмиц внутри нее постепенно сменяется тихой и спокойной умиротворенностью.

— Черт! Мои часы стали! Такое историческое событие, а я даже не уверен, который час, чтобы записать обо всем этом в дневниках! — ругнулся Финчли, тряся свою металлическую луковицу на цепочке.

Мэр невозмутимо полез в карман и все услышали его голос.

— Хм! Надо же — мои тоже! Леди Локси, что бы это значило?

Волшебница улыбнулась.

— Если ваше ружье, Маркус, откажется стрелять — то, господа, вы должны бы догадаться и сами.

Мэр скинул с плеча свою двустволку и задрал к небу. Дважды сухо щелкнули курки, хуманс с недоумением тут же перезарядил оружие красными с латунным ободком цилиндриками, что извлек из кармашков на широком поясе, однако результат был тот же. Зато Локси легко и непринужденно запустила вверх красивый, переливающийся всеми цветами радуги огненный цветок. Учитель вздохнул и покачал головой.

— Это ваш мир?

— Нет, господа, но весьма похож. Мир магии. Здесь не стреляют ружья и не действуют чересчур сложные механизмы — чуть-чуть другие законы природы. Какие и как это использовать — изучайте, Финчли, ведь вы человек науки. Но я не удивлюсь, если первый учебник по магии напишете вы или кое-кто из ваших учеников.

Более практичный мэр поинтересовался:

— А здесь есть кто-нибудь еще, кроме нас? Надо ведь строить дома, размещать людей, распахать на пробу несколько полей — на первое время продуктов-то у нас хватит, но потом… Да и воевать ни с кем не хотелось бы…

Ответ Локси осознала сразу же — и ответ был отрицательным.

— Нет, это только ваш мир — весь и целиком. Да, кстати, пастор — вам тоже предстоит работы невпроворот. Выяснить, кто здешние боги, как с ними общаться и получать Силу. Воспитать поколение жрецов — грамотных, порядочных, стремящихся помочь остальным хумансам.

Никсби вздохнул.

— Так понимаю, что мне и викарию будут видения, откровения или что-то в этом роде? Но вы уверены, что старые знания мне не пригодятся?

— Однозначно, — ответила Локси, поглядывая на баржу, откуда рабочие под чутким руководством бухгалтера из мэрии, стоящего со списками в руке, уже выгружали ящики с книгами, инструменты и многое прочее, что удалось прихватить с собой. А по второму трапу детвора с хохотом выгоняла на берег стадо неуверенно мычащих коров.

— И как же нам тут жить дальше?

Локси внимательно посмотрела в усталые глаза мэра и пожала плечами.

— Да так же, как и раньше. По совести, по законам. Да — как я поняла из рассказов Мэри-Энн, у вас в вашей стране когда-то, еще до войны, правила королева?

Финчли согласно кивнул.

— Да, старая добрая Англия некогда была королевством.

Улыбнувшись, Локси посоветовала хумансам возобновить эту хорошую традицию, да еще и — именно королеву, а не короля. Уж женщина-то не допустит такого безобразия, каким испакостили прежний мир. Волшебница погладила надраенной медью горящую на солнце макушку девчонки и спросила:

— Будешь королевой Викторией?

Та, внимательно слушающая разговоры взрослых, просияла.

— А мама меня и так королевой называет!

— Ну, иди к остальным — негоже бездельничать, когда все работают. — заметила Локси и чуть подтолкнула ее в плечи. Затем обернулась к Финчли.

— Вы заметили? Она почувствовала, что проход закрывается, даже раньше меня.

У того брови полезли на лоб.

— У Виктории есть Дар?

— Однозначно, а еще вон тот парнишка, за которым овцы и гуси идут послушно, как на привязи, — волшебница показала рукой вниз на баржу.

— Гектор Соммерсби, — приглядевшись, сообщил мэр.

— И еще — ваша целительница…

Пастор удивился несказанно.

— Моя дочь Валентина, медсестра? Хотя да, возможно — о ней все говорят, что у нее легкая рука.

Локси прислушалась к себе.

— А мне, похоже, уже пора…

Волшебник медленно, осторожно открыл глаза. Все тот же мягкий, уютный сумрак Вечного Леса, то же ласковое умиротворение. Хотя нет — сильно наклоненные лучики пробивающегося сквозь кроны света весело сообщают, что сейчас вечер. А один из них осторожно ползает по все той же увитой плющом старой стене слева.