Ксения Чайкова - Теневые игры

«Братцы» меня не уставали удивлять. Провожая весьма красноречивыми взглядами каждую более-менее симпатичную особу женского пола любого возраста и любой расы, ко мне они относились в полном смысле слова по-братски. То есть рук не распускали, при необходимости помогали, от участия в транспортировке альма не отказывались и даже трогательно подсовывали лучшие куски из своих тарелок. Я, в свою очередь лишенная той, кому привыкла расточать заботы — замершей Тьме не требовалась ни еда, ни вода, ни мысленные беседы с хозяйкой, — и чувствуя себя в некотором роде осиротевшей, приняла под свое крылышко и орка, и гнома. «Братцам» доставались и сладости, по привычке покупаемые для вонато, и долгие разговоры, и легкие дружеские насмешки, и иногда даже тихие жалобы на несовершенство окружающего мира. Оан и Руел воспринимали находившие на меня иногда приступы грусти с тревогой и всячески старались развлечь и развеселить угодившую им в сродствеиницы храну.

Так мы и ехали по Райдассе, пугая встречных взрывами хохота и несуразным внешним видом, куртками заслоняясь от облаков, серыми волчьими стаями бегущих по небу, ночуя в полях и перелесках, разламывая для костра оголившиеся скелеты деревьев, изредка общими усилиями приводя кого-нибудь в приличный вид и отправляя его в селения на закупки. К слову сказать, такое более чем специфическое окружение приносило вздорному Торину явную пользу — графенок, поняв, что у меня есть кого обихаживать и помимо его светлости, стал меньше ныть и жаловаться, без капризов ел предложенную еду, не лез ни в какие приключения и вообще, можно сказать, вел себя образцово. У него даже насморки и кашли прекратились, что, по моему мнению, ясно свидетельствовало о закалке благороднорожденного организма и победе природы над изнеженностью.

Большая проблема возникла при подъезде к Каленаре. И я, и мои спутники прекрасно понимали, что в таком виде никто нас в столицу не пропустит. Собственно, привести себя в порядок и войти в город, как и полагается честным людям, гномам и оркам — не проблема. Но что делать с Вэррэном, по-прежнему полулежащим передо мной на спине Шторма? Уж если города вроде Кларрейды до сих пор в поисках беглого альма шерстят, то страшно даже подумать, что в столице творится.

Выход неожиданно подсказал Оан:

— Слушай, сестричка, может, и не мое это дело, конечно, но я знаю, где тут ход, через который контрабандисты наши водки в Каленару таскают.

— Ход? — недоуменно переспросила я, еще не оценив всю гениальность задумки бородача.

— Ну да, ход. Ход под стеной.

— Веди, — переглянувшись, хором постановили мы с Руелом. Миновать стражу на воротах столь оригинальным образом мне, честно сказать, в голову и не приходило.

Упомянутый «ход» лично я бы скорее назвала норой. Причем барсучьей. То есть человек в нее, возможно, и влезет. А вот с вылезанием возникнет проблема.

— Да вы не бойтесь, он там дальше расширяется! Сначала вот так идет, — Оан раздвинул ладони примерно на пядь, — а потом — раз! — и в высь и вширь! О! Да!

При последнем любимом словечке гном развел руки на косую сажень. Свою косую сажень, разумеется. То есть мне протиснуться даже в расширяющийся ход вряд ли удастся. А Руелу туда и думать нечего соваться.

Однако выхода не было. Не в поместье же Лорранских ехать, в самом деле! Милорд Иррион вряд ли в восторг придет, если его сыночек припрется домой раньше времени, да еще в такой оригинальной и подозрительной компании.

Полезли. И были приятно удивлены тем, что протиснулись без особых хлопот. Даже тащивший альма Руел согнулся всего лишь в три погибели и почти полз, волоча за собой Вэррэна, однако не особенно страдал от тесноты. Вовремя наклонившийся Торин даже кудряшек своих в земле не перепачкал.

Вылезли из-под земли мы на каких-то задворках Окраинного района, долго вытряхивали из волос и складок одежды забившийся песок, потом завернули Вэррэна в купленный в какой-то лавчонке кусок ткани, дабы замерший в необычной позе альм не колол глаза горожанам, и всей пестрой компанией набились в наемный экипаж. Извозчик удивился, но смолчал. Впрочем, деньги — они и разговорчивыми, и на редкость неболтливыми людей делают.

Улица Чар встретила нас обычным блеском, шумом, светом, магией и толпой. «Братцы» погрясенно разевали рты и крутили головами, пытаясь рассмотреть все и сразу. Потом они заметили трактир, и весь остальной мир перестал для них существовать. Понимая, что мои милые сродственники и добровольные помощники и так долго терпели, я предложила тут же распрощаться, назвала свой адрес и пригласила забегать в гости. Ответить мне такой же любезностью Руел и Оан не могли, поелику дома не имели, но клятвенно пообещали не забывать и при возможности навещать, после чего выскочили из экипажа на полном ходу и бегом устремились в обещающее развлечения заведение. Надеюсь, они хотя бы название пригородного постоялого двора, в конюшне которого мы лошадей оставили, вспомнить смогут…